Эпопея советско-финской Зимней войны 1939— 1940 годов. Сухопутные, воздушные и морские операции

Реакция финнов на советское давление была естественной и предсказуемой, учитывая их шаткое положение и ограниченный выбор. Маршалу Маннергейму, сохранившему полномочия главнокомандующего во время хрупкого мира, больше не нужно было спорить с придирчивым парламентом по поводу ассигнований на оборону – опасность была достаточно очевидна даже для политиков. В послевоенном кабинете министром обороны стал его верный друг Рудольф Вальден, и он пользовался неоспоримой властью во всех военных вопросах. Эффективно используя свои полномочия и имеющиеся средства, он руководил строительством новых пограничных оборонительных сооружений, реорганизацией и перевооружением армии, развитием оружейной промышленности, пересмотром мобилизационных планов, работал над увеличением армии мирного времени более чем вдвое по сравнению с довоенным периодом. Благодаря этим энергичным мерам вооруженные силы – несмотря на серьезные потери в Зимней войне и кабальный мирный договор – в 1941 году были значительно сильнее, чем в 1939 году. Вместо девяти плохо обеспеченных дивизий, с которыми Финляндия начала Зимнюю войну, к весне 1941 года она могла выставить 16 хорошо оснащенных дивизий¹⁰.

Из-за географической изоляции Финляндии после падения Норвегии единственной страной, которая могла поставлять ей тяжелое вооружение в значительных количествах, была Германия. По воле судьбы этот источник неожиданно открылся в августе 1940 года, когда финны находились буквально на грани отчаяния. Несколькими неделями ранее Гитлер, окрыленный своими впечатляющими победами на Западе, но разочарованный срывом попыток быстро сломить Великобританию, впервые после заключения нацистско-советского пакта в августе 1939 года всерьез задумался о нападении на Россию. Это автоматически заставило его пересмотреть отношения с Финляндией.

В конце июля Гитлер доверил предварительный план вторжения в Советский Союз своим военным советникам. 21-го числа он попросил фельдмаршала фон Браухича, главнокомандующего сухопутными войсками, изучить проблемы, связанные с русской кампанией. На совещании в Берхтесгадене 31 июля он заявил, что проба сил на Востоке произойдет весной следующего года. Роль Финляндии в этой масштабной операции «еще предстояло выяснить»¹¹. Три недели спустя (22 августа) генерал Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск, записал в своем военном дневнике:

«Перемена отношения фюрера к Финляндии. Помощь Финляндии вооружением и боеприпасами…»¹²

Первое свидетельство того, что финны узнали об этих серьезных изменениях в политике Германии, появилось 15 августа, когда торговец оружием Йозеф Вельтьенс посетил финского министра в Берлине Тойво Кивимяки,

чтобы попросить о рекомендательном письме к маршалу Маннергейму. Вельтьенс обсудил с Кивимяки детали своей миссии, подчеркнув необходимость соблюдения секретности. Через три дня этот отставной офицер ВВС, служивший личным эмиссаром рейхсмаршала Германа Геринга, тайно посетил дом маршала Маннергейма. Он передал предложение Геринга о продаже оружия в Финляндию, попросив взамен права на транзит немецких военнослужащих на базу в Киркенесе на севере Норвегии и обратно. Маршал Маннергейм сослался на отсутствие у него полномочий принимать столь важное решение, но согласился получить ответ для Геринга на следующий день. По словам маршала, он проконсультировался с премьер-министром Рюти, который исполнял обязанности президента во время болезни Каллио, прежде чем на следующее утро дать утвердительный ответ Вельтьенсу. По всей видимости, единственными, кто из финнов изначально был посвящен в этот секрет, стали министр иностранных дел Виттинг, министр обороны Вальден и два финских импортера оружия¹³.

12 сентября представители финского Генерального штаба и немецких люфтваффе подписали простое техническое соглашение, регулирующее проход германских войск через финскую территорию. Чтобы противостоять ожидаемой советской реакции, за этим неподтвержденным военным соглашением 22 сентября последовал обмен нотами между министерствами иностранных дел Финляндии и Германии¹⁴.

Поскольку Швеция уже предоставила Германии право на проход войск¹⁵, а находившееся на рассмотрении советское требование о предоставлении железнодорожных привилегий вряд ли можно было отвергнуть сразу, финны едва ли смогли бы отказать Германии в этой просьбе, даже если бы захотели. Однако, опасаясь неизбежного нападения России, большинство финнов в тот момент встретили бы вермахт с распростертыми объятиями. Каждый немецкий солдат в Финляндии был ощутимой страховкой от очередного пожара, спровоцированного Кремлем.