Эпопея советско-финской Зимней войны 1939— 1940 годов. Сухопутные, воздушные и морские операции

В те тревожные дни у финнов сразу же появился повод для беспокойства. 14 июня советские истребители сбили финский гражданский авиалайнер над Финским заливом. В тот же день коммунистическая организация СНС (Общество финско-советской дружбы) выпустила проспект, в котором восхваляла Прибалтийские страны за то, что они уступили советским требованиям о предоставлении баз до начала Зимней войны. 23 июня Молотов удивил министра Паасикиви, потребовав либо концессию на разработку никелевых месторождений в районе Петсамо, либо учреждение для этих целей совместной советско-финской компании. «Никелевый» вопрос, на который большие виды имели также Англия и Германия, оставался источником постоянных трений вплоть до начала войны в следующем году. Через четыре дня после этого демарша Молотов потребовал демилитаризации Аландских островов и создания там советского консульства для инспектирования работ; это новое требование финское правительство было вынуждено удовлетворить⁵.

Еще более зловещая просьба была озвучена 8 июля, когда советское правительство потребовало предоставить ему право неограниченного железнодорожного транзита на арендованную СССР базу в Ханко и обратно; разрешение неограниченному количеству русских войск проезжать через жизненно важные коммуникационные центры, расположенные поблизости от финской столицы, очевидно, представляло бы как минимум огромную потенциальную угрозу. 6 сентября после сложных переговоров было подписано соглашение, в котором оговаривалось, что войска будут передвигаться без оружия, а их количество будет ограничено двумя эшелонами в день в каждом из направлений. Так совпало, что 8 июля – в день получения советского запроса в Хельсинки – шведское правительство предоставило право на транзит немецких войск в Северную Норвегию⁶.

Политический горизонт, если смотреть из Финляндии, представлялся особенно мрачным в конце июля и начале августа. В середине июля советская власть укрепилась в Прибалтике, а 21-го числа все три страны стали Социалистическими Советскими Республиками. В Финляндии СНС горячо приветствовала эти действия, призывая финнов последовать примеру прибалтийского пролетариата. Официальное советское одобрение подрывной деятельности СНС выглядело как зловещее предзнаменование. 19 июня Иван Зотов, властный советский посланник в Хельсинки, демонстративно принял в своей резиденции весь исполнительный комитет СНС; 26 июля он начал объезд филиалов СНС в крупных городских центрах. 24 июля Молотов вызвал Паасикиви в Кремль, где раскритиковал финское правительство за действия, направленные против СНС. В своей публичной речи перед Верховным Советом 1 августа нарком иностранных дел вновь предостерег финнов от вмешательства в деятельность этой организации, хотя и не назвал ее. С 29 июля СНС, насчитывавший более 35 000 членов в более чем 100 местных подразделениях, провоцировал беспорядки в Хельсинки, Турку и других городах. Несмотря на протесты советской стороны, правительство подавило эти выступления. К середине августа на улицы столицы вернулся покой, но советские мотивы поощрения подобных беспорядков вызывали постоянную тревогу⁷.

Во время беседы с Паасикиви 24 июля Молотов также предположил, что советско-финские отношения могут улучшиться, если Таннер (теперь министр экономики) уйдет из правительства. Одним из прегрешений Таннера в глазах Молотова была его открытая оппозиция обществу СНС. Это грубое вмешательство во внутренние дела Финляндии достигло поставленной цели: в середине августа Таннер ушел в отставку⁸.

Вполне предсказуемо, что Литва, Латвия и Эстония были официально включены в состав СССР – соответственно 3, 5 и 6 августа. Сравнивая кампании в советской прессе, направленные против их бывших правительств, с пропагандой, направленной против финского правительства, поверенный в делах США в Москве считал перспективы Финляндии весьма «зловещими». В своей телеграмме от 8 августа он сообщил о передвижении советских войск к финской границе в течение последних нескольких дней. Немецкие разведчики также доверяли подобным сообщениям; фельдмаршал Кейтель 10 августа направил одного из офицеров в министерство иностранных дел Германии, чтобы сообщить об опасности нового советского нападения на Финляндию. Даже Паасикиви, склонный к оптимизму в отношениях с Кремлем, в августе 1940 года смотрел на будущее Финляндии весьма мрачно. Финны не знали: в Берлине уже были приняты решения, которые вскоре дадут им столь желанную опору в отношениях с Москвой⁹.