Эра беззакония

— Кто-то мне глотку перегрызть обещал? — Щербак перебросил пистолет в левую руку. И тут же Калмычков оценил мощь его кулака. Удар в подбородок, короткий и резкий, вырубил его напрочь. Падения не почувствовал.

Когда сознание включилось, Калмычков разлепил глаза, повернул больную голову. Где-то далеко, ужасно далеко, Щербак копался в сумке. У его щеки загорелась лампочка вызова рации. До Калмычкова звуки долетели с большим опозданием.

— В сорок третьем и тридцать девятом — чисто…

Через минуту:

— Есть! В сорок седьмом нашли. В сарае спрятался, зараза…

— Тащите в машину! — скомандовал Щербак. — Вставай, Калмычков, раз очухался. Некоторым одного удара хватало… — продолжил Щербак, помогая ему подняться.

Потом в рацию: — Заводи! Нечего ждать, пока Красная Армия на выручку прискачет.

Тут же во дворе дома № 35, большого и необитаемого, как пять минут назад определил его Калмычков, заурчал мотор, открылись ворота и, рассекая темноту лучом мощных фар, на улицу выкатил джип не меньше того, который так неразумно отпустил Калмычков.

Под конвоем Щербака он поплелся к машине.

У самого джипа их обогнали четыре «облома» в камуфляже, тащившие обмягшее тело бомжа. «Нет, не тело, — понял через секунду Калмычков. — Живой…» Бомж взглянул на Калмычкова, и он успел разглядеть в этом взгляде покорную, невыносимую тоску. Бомж что-то промычал. Получил удар по голове и обмяк окончательно. Его бросили в багажник как мешок тряпья.

Калмычков еще плохо соображал, на уровне рефлексов. Старался хотя бы фиксировать в памяти детали. Люди Щербака работают слаженно и профессионально. Задачу выполнили. Переиграли Калмычкова по всем позициям. Его убивать не будут. Какой смысл?.. Опустили в назидание потомкам.

Из джипа вылез гражданский, в хорошем пальто. Щербак что-то сказал ему. Тот схватился за телефон, радостно рапортуя начальству. Калмычков расслышал свою фамилию. Щербаку вынесли из машины спутниковый телефон. Он тоже доложил. На непонятном Калмычкову языке.

Гражданский велел вернуть Калмычкову табельное оружие. Щербак отдал, вытащив обойму и выщелкнув досланный патрон.

— Езжайте домой, Калмычков. Забудьте про все и не сучите ножками. Поняли? — сказал гражданский.

— А вы, простите, кто? — спросил его Калмычков.

— Майор ФСБ. Достаточно? Считайте, вам очень повезло. Если не будете болтать, можете отмечать этот день как второй день рождения.

— Не знал, что ФСБ крышует всякую сволочь. В собственной стране.

— В какой стране, Калмычков? — ухмыльнулся подошедший Щербак. — Нет у вас никакой страны. Лет девяносто уже. Просрали! Так что не сучи ножками, как тебе майор велел. Прощай, чудила… Поехали!

Щербак с майором сели в джип. Калмычков остался на обочине. В лицо брызнула снежная крошка из-под колес. Он зажмурился и когда открыл глаза, увидел только красные габариты, быстро уменьшающиеся в размерах.

«Все… Конец. Тушите свет…» — устало подумал он.

Вдруг из-за поворота сверкнули фары, и долгожданная подмога, вздымая снежный шлейф, рванула навстречу щербаковскому джипу. Лоб в лоб. Водила Щербака затормозил, развернулся в два приема и ударил по газам, предпочтя уйти от неприятностей. А как же — с уловом! Яркий свет фар несущейся на него машины ослепил Калмычкова. Он заворочался в сугробе, поднялся кое-как и заслоняя рукавом глаза от режущего света, шагнул на дорогу.

Все остальное уложилось в пять секунд. Калмычков не мог потом вспомнить — как, зачем, но он вдруг бросился наперерез, набирающему скорость джипу Щербака.

Бессмысленно! Обреченно… По-русски!

Распластался в прыжке, как вратарь за посланным в «девятку» мячом. Летел на верную смерть! Но странное дело: эти доли секунды навечно отпечатались в памяти вспышкой неведомого досели счастья. Полноты бытия… Удар получился страшный! Его подняло над крышей джипа и бросило к забору, в сугроб. Но дело свое он сделал! Разбил головой стекло со стороны водителя. Превратил его в густую сеть трещин, через которую ночную дорогу не разглядишь.

Машина завиляла, сбросила скорость, остановилась совсем. Водитель пытался выбить остатки стекла и обеспечить обзор. Догоняющему джипу хватило заминки. Он покрыл сотню метров и остановился рядом с Калмычковым. Из машины выпрыгнули бойцы. Ударили три автомата. А секунду спустя, отправила к цели смертоносную ракету маленькая «Муха»!

Ракета еще летела, когда из левой задней двери Щербаковского джипа начал валиться в снег кто-то в камуфляже… Взрыв! Пламя выжгло все, что находилось в машине. Слишком большой бензобак у этих джипов…

Взрыв Калмычков еще видел. Потом потерял сознание. Всего на миг. Очнулся. Забарахтался в сугробе, пытаясь встать. В мозгу, отшибленном о лобовое стекло, вспухла важная мысль, но никак не поддавалась расшифровке.

К нему подбежали бойцы, помогли подняться и подвели к горящему джипу. Он не слышал, что кричат ему в ухо. Все пытался прочесть эту плотно упакованную мысль…

Из домов высыпали люди. Жались к заборам, боясь подойти ближе.