Эра дракона

А вот это уже интереснее. Мы, действительно нужны друг другу. Пока нам обоим угрожает американский гегемонизм. В этом наши интересы (благодаря корыстолюбивой и недальновидной американской политики) совпадают.

Руководство Китая на самом высоком уровне неоднократно давало понять, что, в отличие от прошлого СССР, «не в интересах Китая ослаблять стратегическую роль России на Дальнем Востоке перед лицом усиливающейся тенденции в США и Японии противопоставить Китаю свою военную мощь».

Территориальный спор с Китаем в основном закрыт. Новая граница установлена более чем на 99 % ее протяженности.

Оптимисты полагают, что потенциальные опасности, которые могли бы исходить от Китая, поддаются нейтрализации и преодолению политическими средствами. Пример тому — «Совместное заявление о взаимном ненацеливании стратегических ядерных ракет и неприменении первыми друг против друга ядерного оружия».

Россия и Китай являются пионерами переговоров о сокращении обычных вооруженных сил в районе общей границы. Результатом их явилось подписание в апреле 1996 г. Шанхайского соглашения, к которому присоединились соседние страны — Казахстан, Киргизия и Таджикистан. Стратегически важно то, что вдоль бывшей советско-китайской границы, одной из самых протяженных сухопутных границ в мире, создан пояс доверия.

15 июня 2001 года была создана Шанхайская организация сотрудничества. В годовщину ее пятилетия президент РФ Владимир Путин написал: «…Создание этой организации было результатом длительных усилий по укреплению взаимного доверия»[740].

Пекин официально твердо придерживается линии на взаимовыгодность и стабильность сотрудничества с Россией. Ныне руководство КНР в подходе к нашей стране исходит из следующего: «Россию следует анализировать в долговременном плане. Ее сегодняшняя деградация носит относительный характер, а характер абсолютный имеет ее научно-технический потенциал, мощная индустриальная база, богатые природные ресурсы, мощные военновооруженные силы, превосходные географические условия, а также высокое качество населения. Через несколько лет вслед за расцветом ее экономики и повышением совокупной мощи России ее статус великой державы и глобальное влияние резко проявят себя. Нам следует полностью отдавать себе отчет и адекватно оценивать положение и последствия возрождения величия России как великой державы на основе ее национального духа».

Это так они считают. А мы? «России нужна новая восточноазиатская и тихоокеанская политика. Стержнем ее должно стать отношение к Китаю как главному партнеру не только региональному, но и глобальному. Важнейшим фактором российско-китайского взаимодействия является заинтересованность обеих стран в сохранении целостности друг друга. Сложность проблемы объединения корейского государства также побуждает и Китай, и Россию к единому подходу к сохранению незыблемости итогов Второй мировой войны на Дальнем Востоке. Обе страны надежные партнеры в деле неукоснительного соблюдения решений Ялтинской конференции по Дальнему Востоку, то есть подтверждение статуса Внешней Монголии и принадлежности России Курильских островов и Южного Сахалина»[741].

Но главные российские проблемы, конечно же, не заключаются в том, как выстраивать отношения с Китаем, а в том, как эти отношения с Китаем могут повлиять на нас самих.

«Российско-китайское торгово-экономическое сотрудничество пока что складывается однобоко: в Китай идут в основном эшелоны с нефтью и продукцией военного назначения, а в Россию, — техника и ширпотреб»[742].

Торговля с Китаем, действительно, носит довольно односторонний характер. «За первое полугодие 2005 года через основной на ДВЖД переход Гродеково — Суйфэнхэ в Китай было перевезено 3,5 миллиона тонн, а из Китая — 275 тысяч тонна грузов, что составляет всего 8 % от грузов, ввезенный в Китай. То есть из 100 вагонов, отправленных в Китай с грузом, 92 возвращались порожняком. Основу грузов, вывозимых через этот переход, составляли лес и металлолом. Ввозится в основном продовольствие: рис, фрукты»[743].

Они ввозят то, что им нужно. Нефть и другие энергетические природные ресурсы. Но не только их.

Летом 2006 года «Российская газета» писала, что лесной бизнес в России считается в Китае самым доходным[744]. В некоторых регионах местные власти невольно становятся, как минимум частично, зависимыми от китайских предложений по лесу. Например, губернатор Амурской области Леонид Коротков, рассказывая о многочисленных заявках китайцев на вырубку леса, сказал: «Приходится искать золотую середину, потому как полностью отказаться от этой отрасли мы тоже не можем — она занимает более половины экспорта»[745]. Не рубить же власти тот сук, на котором она сидит?