Эра дракона

С лета 1958 года Мао и его сторонники отбросили второй пятилетний план. «Основным методом развития экономики объявили «большой скачок» За пятилетие решили выплавку стали довести с 5 до 80—100 млн. т, промышленное производство увеличить в 6,4 раза, а сельскохозяйственное — в 2,5 раза. Эти задания не имели под собой экономического обоснования. Китайское руководство полагало: стоит бросить клич, и все будет сделано. Революционный дух масс, физическая сила тружеников должны были заменить новую технику и научный прогресс. На предприятиях игнорировались всяческие нормативы, из станков старались выжать больше, чем предусматривал запас прочности. Отделы технического контроля были ликвидированы. Страна покрылась небольшими печами для выплавки чугуна, мелкими шахтами и рудниками. 100 млн. крестьян, десяткам миллионов городских жителей пришлось заняться выплавкой чугуна и стали, добычей угля и руды, строительством кустарных мастерских»[382].

Естественно, «большой скачок» закончился не большим успехом, а большим провалом. Катастрофически большим. Затрачено было много времени и сил.

К этому времени в КПК «внутреннее единство, характерное для 1956 года, развалилось в течение последующих двух лет; руководящее ядро распалось на противоборствующие группировки»[383]. Одни просто хотели свалить вину на других, другие хотели больше власти, понимая, как глупы их конкуренты, третьи хотели удержать власть. Обычное дело, одним словом, политика.

Знали ли об этой ситуации в Китае советские руководители? Конечно, знали. Они получали информацию по многим каналам.

Нас пока интересует специфический канал. Речь о разведке. В течение длительного времени у советских разведывательных служб были неплохие возможности по созданию агентурной сети в Китае, который находился в состоянии полураспада и был даже частично на северо-востоке занят советскими войсками. Будущие китайские лидеры почти все прошли через учебу или лечение в Советском Союзе. Ситуация для советской разведки просто идеальная. Вербуй кого угодно.

Но и тут сказались хрущевские закидоны. Бывший председатель КГБ СССР Семичастный поведал: «В первый же период своей работы на высшем партийном посту Никита Сергеевич Хрущев хотел доказать Мао Цзэдуну свое дружеское отношение, продемонстрировать свою поддержку и поручил КГБ передать спецслужбам Китая имена агентов, которые сотрудничали с чекистами еще в годы китайской революции.

Эта сеть была не слишком многочисленной. Да к тому же Хрущев еще думал, что Мао Цзэдун по достоинству оценит вклад своих соотечественников в победу коммунистической идеи в самом Китае и на международной арене.

Однако правда оказалась иной. Когда мы, спустя длительное время, попытались найти хотя бы одного человека из этих лиц, нас ждало разочарование. Большинство наших бывших агентов исчезло бесследно»[384].

По уточняющим данным одного из руководителей разведки КГБ СССР Юрия Дроздова, «разведывательную работу по КНР… мы прекратили в октябре 1949 года, даже передав китайским органам безопасности свою агентуру, совершив недопустимую для любой разведки ошибку в угоду пожеланиям и просьбам временных союзников»[385].

Если бы советские руководители просто снизили возможности своей разведки. Нет же, они совершили еще большие ошибки.

«Начало конфликту с Китаем положил Н.С. Хрущев своим знаменитым «секретным» докладом XX съезду. Трагикомическая кампания по «борьбе с культом личности», развернувшаяся в конце 1950-х— начале 1960-х годов, нанесла огромный вред СССР.

Европейские «страны народной демократии» были вынуждены слепо следовать за изменениями «генеральной линии КПСС». Но китайское руководство отказалось это делать. Мало того, они использовали защиту Сталина от поношений Хрущева в борьбе за лидерство в мировом коммунистическом движении»[386].

При таком советском вожде, как Хрущев, естественно, в Китае авторитет Советского Союза стал падать. Разумеется, были и внутрикитайские причины этого падения. «После смерти И.В. Сталина Мао Цзэдун стал претендовать на роль вождя мирового коммунистического движения; в Китае были изданы массовым тиражом плакаты с изображением в профиль Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Мао Цзэдуна»[387].

Это вызывало усмешки острого на язык советского лидера. «Сталин отошел в мир иной. А у Хрущева с Мао Цзэдуном сложились совсем другие отношения. Хрущев за глаза называл Мао Цзэдуна «старой галошей», а тот Хрущева — «тухлым яйцом». У китайцев это самое оскорбительное ругательство»[388].

«Хрущев временами высказывался о Мао Цзэдуне весьма нелицеприятно. Многие из тех слов, пожалуй, лучше не вспоминать теперь. Случалось, он переставал себя контролировать и позволял при своей импульсивности открыто выражать свою неприязнь»[389].

Естественно, это доходило до китайских ушей. Взаимоотношения стабильно портились. Конечно, советское руководство попыталось исправить эту ситуацию. В октябре 1959 года любитель заграничных турне (Сталин, наоборот, практически не выезжал за пределы своей страны) Никита Сергеевич приехал в Китай.