Эра дракона

14 марта 1970 года в Советском Союзе было опубликовано Заявление ТАСС, в котором решительно опровергались попытки бросить тень на советскую политику в отношении Китая. «…Подобные измышления, — говорилось там, — не имеют под собой никакой почвы. С их помощью антикоммунистическая пропаганда пытается помешать советско-китайским переговорам, проходящим сейчас в Пекине, «подбросить» материал для усиления напряженности в отношениях между СССР и КНР. Советские Вооруженные Силы осуществляют повседневную службу и совершенствуют боевое мастерство в рамках обычных планов и программ, укрепляя оборону Советского государства на всей его территории». В Заявлении ТАСС подчеркивалось, что неизменной политикой СССР является стремление к нормализации советско-китайских отношений, к развитию сотрудничества, восстановлению и укреплению дружбы между народами двух стран.

Однако «вдоль советско-китайской границы создана линия укрепленных районов и заграждений — «Стальной пояс» — протяженностью в несколько тысяч километров и глубиной от 1–2 до 20 и более километров, где используются заграждение от тех, что были известны тысячи лет назад, до ядерных фугасов»[440].

Спустя несколько лет наиболее склонные к китаелюбию россияне высказывались: «Популярные в период конфронтации СССР и КНР спекуляции о намерениях Китая «отторгнуть» от Советского Союза значительные территории севернее Амура, диктуемых якобы «исконным стремлением китайцев к территориальной экспансии», не имеют серьезных оснований с точки зрения объективного научного, экономического и политического анализа, здравого смысла и официальной позиции правительства КНР.

В договорно-правовом плане этот вопрос также практически снят. Правительство КНР многократно и со всею определенностью заявляло, что Китай выступает лишь за уточнение границы и приведение ее в соответствие с действующими договорами»[441].

Это так. Заявляло об уточнении, но что мешает вновь предъявить более серьезные территориальные претензии. Ведь ранее этот вопрос начал будировать именно Китай. Не Советский Союз, а Китай! Начал один раз, может и повторить.

Правда, есть более аргументированные мнения о миролюбии Китая. Например, по словам Николая Леонова, «эти две державы обращены друг к другу «спинами», то есть наименее развитыми и удаленными от центра регионами. СССР повернут пока ликом к Европе, к Западу, Китай — к Тихому океану и к Юго-Восточной Азии. Экономика двух стран — не конкуренты друг другу, не соперники, наоборот, они естественно дополняют одна другую»[442].

Это тоже так. Но так было ранее. А вот как стало теперь, мы еще поговорим. Пока же о переменчивости высших китайских руководителей, их привычке делать резкие повороты в политике.

2.10. Наследник подвел

В результате начала «культурной революции» Мао Цзэдун удержался у власти, но его власть по-прежнему была во многом виртуальной. Реальная власть (правда, с меньшими почестями) была у Линь Бяо. Однако и у него имелись проблемы.

«Культурная революция», перетряхнувшая весь государственный аппарат, была явлением, которое нужно было пережить. «Премьер Госсовета Чжоу Эньлай старался держаться в стороне от этих событий, он лишь желал вернуть силу пошатнувшейся экономике Китая. Но когда он стал восстанавливать партийных деятелей, изгнанных со своих постов во время политических боев, он вступил в конфликт с Линь Бяо, который хотел, чтобы решающая власть была в руках о военных. В отличие от Линь Бяо премьер понимал, как опасно быть вторым человеком после одержимого жаждой власти Мао, и его устраивало до поры до времени занимать третью или даже четвертую позицию в руководящей верхушке»[443].

Но кроме так называемых прагматиков были в Китае и другие силы. «Чрезмерное усиление позиций военных лидеров и лично Линь Бяо серьезно беспокоило другие группировки — леваков, возглавлявшихся женой Мао Цзэдуна Цзян Цин и претендовавших на роль наиболее ортодоксальных выразителей идей маоизма, и так называемых прагматиков, группировавшихся вокруг Чжоу Эньлая и склонных на определенный пересмотр крайне экстремистских установок «культурной революции». Против Линь Бяо в конечном итоге выступил и сам Мао Цзэдун, напуганный ростом авторитета и влияния своего «преемника»[444].

Все это очень напоминало положение Хрущева, который при помощи Жукова сумел сбросить с Олимпа власти Молотова и его соратников, но тут же вступил в противоборство с самим Жуковым. Хрущев сумел убрать Жукова. Мао оказался не менее проворен.

«Осуществляет ли партия руководство армией или нет? Мао Цзэдуну кажется подозрительным определение, введенное Линь Бяо: «Народно-освободительная армия, основанная и руководимая Председателем Мао. Командующим которой является Линь Бяо»[445].