Эра Дракулы

– Разумеется. Ваше эссе о забастовке девушек со спичечной фабрики достойно подражания. Радикально, конечно, но совершенно беспристрастно.

– Возможно, это первый и последний раз, когда выражение «совершенно беспристрастно» употребили в связи со мной, но я благодарю вас за комплимент.

– Вы себя недооцениваете, мисс Рид.

– Возможно, – задумалась она, прежде чем перейти к делу. – Я ищу дядю Диармида. Вы его не видели?

Борегар знал, что дядя Кейт служил одним из начальников в Центральном агентстве новостей. Полиция была о нем чрезвычайно высокого мнения, считая одним из самых добросовестных журналистов, пишущих на криминальные темы.

– Не в последнее время. Он здесь? Собирает материал?

– Да. Материал. О Серебряном Ноже.

Кейт явно беспокоилась, прижимая к груди большую папку для документов, которая, похоже, имела для нее чуть ли не тотемическую ценность, и никак не могла совладать с чересчур большим зонтом.

– Вы как-то изменились, мисс Рид. Сменили прическу?

– Нет, мистер Борегар.

– Странно. Могу поклясться…

– Может, вы не видели меня с тех пор, как я обратилась.

Только сейчас его неожиданно осенило, что она стала носферату.

– Прошу прощения.

Мисс Рид пожала плечами:

– Не стоит. Многие девушки обращаются, знаете ли. Мой – как они его называют? – отец-во-тьме имеет большое потомство. Это мистер Фрэнк Харрис, редактор.

– Я слышал о нем. Друг Флоренс Стокер, не так ли?

– Полагаю, некогда они дружили.

Ее патрон, известный тем, что чаще поддерживал людей, чем рвал с ними, был знаменит множеством своих привязанностей. Кейт всегда отличалась прямотой. Борегар понимал, чем мисс Рид могла понравиться мистеру Фрэнку Харрису, редактору.

Похоже, ей предстояло решить какое-то важное дело, если она осмелилась выйти на улицу днем столь скоро после обращения, пусть и вся закутанная.

– Тут есть кафе поблизости, где собираются репортеры. Правда, это не место для леди без спутника, но…

– Тогда, мистер Борегар, вы должны составить мне компанию, ибо у меня есть материал, который дяде Диармиду надо увидеть незамедлительно. Надеюсь, вы не посчитаете меня слишком прямой или самонадеянной. Я бы не попросила вас, если бы это не было так важно.

Кейт всегда казалась излишне бледной и худой. Обращение даже пошло ей на пользу, девушка стала выглядеть лучше. Борегар почувствовал силу ее воли и не захотел сопротивляться.

– Очень хорошо, мисс Рид. Сюда…

– Зовите меня Кейт. Чарльз…

– Разумеется. Кейт.

– Как Пенни? Я не видела ее с тех пор…

– Боюсь, что я тоже. Предполагаю, сейчас она находится в несколько дурном расположении духа.

– Не в первый раз.

Борегар нахмурился.

– О, извините, Чарльз. Я не хотела этого говорить. Временами я могу быть такой простофилей.

От ее слов он улыбнулся.

– Сюда.

«Кафе де Пари» находилось на Коммершиал-стрит, рядом с полицейским участком. Место, где подавали пироги с угрем и чай, раньше отданное на откуп рыночным носильщикам и полицейским констеблям, сейчас полнилось мужчинами с лихо закрученными усами в клетчатых костюмах, которые спорили об авторстве и заголовках. Причина, почему это заведение стало столь любимо среди репортеров, заключалась в том, что его владелец установил здесь одно из новых телефонных устройств. Он позволял журналистам за пенни в минуту звонить в редакции собственных газет, и репортеры умудрялись диктовать по проводу целые статьи.

– Добро пожаловать в будущее, – сказал Чарльз, придерживая дверь перед Кейт.

Та сразу увидела, о чем он говорил.

– О, как чудесно.

Рассерженный маленький американец в помятом белом костюме и соломенной шляпе, вышедшей из моды десять лет назад, держал у рта и уха части аппарата и кричал на невидимого собеседника.

– А я говорю тебе, – орал он так, что чудеса современной науки казались делом лишним, – что у меня есть дюжина свидетелей, и они клянутся, что Серебряный Нож – вер-вольф.

Человек на другом конце кричал так же громко, давая уставшему труженику пера возможность перевести дыхание:

– Энтони, это не новости. Мы работаем на новостную газету и должны печатать новости!

Журналист, повозившись с устройством, прервал связь и передал его ошарашенному «новорожденному», стоявшему в очереди к аппарату.

– Давай, Ле Кье, – сказал американец. – Удачи с твоей теорией о сбежавшем паровом автоматоне.

Француз, статьи которого Борегару доводилось читать в «Глоуб», затрещал телефоном и принялся шептать оператору.

Небольшая группа мальчишек, расположившись в углу, играла в шарики, а Диармид Рид устроил целый прием у открытого огня. Он сосал трубку, читая лекцию писакам с Граб-стрит.

– Парни, история как женщина, – говорил он, – можно выследить, поймать ее, но если она не хочет, то надолго с вами не останется. И только вы соберетесь попробовать ее прелестей на завтрак, как она сразу повысит ставки.

Борегар закашлялся, привлекая внимания Рида, пока тот не совсем опозорился перед собственной племянницей. Диармид взглянул на них и улыбнулся.