Эра милосердия

Совершенно очевидно, что Соловьёв это русский, скорее всего москвич, и вся его семья тоже коренные жители Центральной России. Но есть ещё один нюанс. То обстоятельство, что Узбекистан в голодные военные годы приютил множество эвакуированных из Европейской части СССР было хорошо известно, хорошо знакомо советской интеллигенции. Многие деятели искусства, режиссеры, актеры, писатели с ностальгией вспоминали о времени, проведенном в гостеприимной южной республике, главным образом в Ташкенте. Отношение советских людей, в том числе множества детей, спасенных от войны и голодной смерти, к узбекскому периоду своей судьбы было столь сильным, столь ярким и глубоким, что Коканд в контексте романа мог восприниматься только, как место эвакуации золовки Соловьёва.

Итак, мы имеем довольно прозрачный намёк на то, что золовка Соловьёва в военные годы была эвакуирована в Коканд, осела там, обстроилась, получила доступ к дефицитным продуктам и отправила «переточку» сестре в Москву. Пока ничего странного или зловещего мы здесь не видим, хотя некий запашок «чёрного рынка» уже начал витать в атмосфере.

Что ж, последуем дальше. Очевидно, что золовка Соловьёва эвакуировалась не сама по себе, а с родным заводом или учреждением. Что за учреждения или предприятия эвакуировались в годы войны в Коканд? Самым известным из них был Московский химико-технологический институт. Воспоминания химиков-технологов о пребывании в сытом и теплом Коканде публикуются в печати до сих пор. В составе научных дисциплин института были и химики-фармацевты.

Вот это уже теплее. Золовка Соловьёва, сестра его жены была, скорее всего, лаборанткой при химико-фармацевтической кафедре, имела доступ к разного рода лекарственным и наркотическим препаратам, сбывала их на «чёрном рынке» или меняла на дефицитные продукты. А сами эти продукты, вот же сахар, легко можно было реализовать в голодной Москве за очень хорошие деньги и прочие ценности. Вот жена Соловьёва этим и занималась: сбывала продукты и лекарства (с наркотиками она вряд ли бы стала иметь дело) в Москве.

Как можно проверить эту версию? Версию эту проверить несложно. Вайнеры работали над проектом книги о послевоенном МУРе параллельно с Хруцким, работали с опорой на одни и те же уголовные дела. Разумеется, авторы вносили в свои творения эпизоды этих дел в измененном, творчески переосмысленном виде. Но если какие-то детали у Вайнеров и у Хруцкого совпадают, то значит и в реальных уголовных делах нечто подобное тоже было.

И действительно, если прочесть «Четвертый эшелон» Хруцкого (в котором мы встречаем и «Черную кошку», и явных прототипов Фокса, Щеглова, Шарапова, Вари Синичкиной), то и образ женщины-спекулянтки, которая на хлебном Юге пристроилась к фармакологии и спекулирует лекарствами, наркотиками и продуктами в нём тоже есть. Это Зульфия Валиева, провизор-аптекарь из Баку, коммерческая и преступная деятельность которой достигала и столицы нашей Родины.

Если золовка Соловьёва действительно спекулировала в Коканде и Москве (через сестру) лекарствами и продуктами, становится понятным как именно Фокс и компания, то есть спецгруппа МГБ по изъятию неправедно нажитых ценностей, завербовала самого Соловьёва. На компромате и завербовала. С учётом того, что сотрудников милиции в общем-то вербовать было запрещено. Но тех, кто уже попался на горячем, было можно и вербовать, и допрашивать — как же иначе?

Иначе и быть не могло.

Дайте рублик, господин хороший...

Один из самых колоритных героев (или антигероев) «Эры Милосердия» это Петя Ручечник. В фильме его прекрасно сыграл Евгений Евстигнеев: эдакий аристократ преступного мира, умеющий пустить пыль в глаза, но в минуту опасности — трусливый и злобный человечишко. Он боится милиции, боится Фокса, но беззащитную подругу легко предаёт. Но есть в этом персонаже и более зияющие глубины, чем зритель улавливает на первый взгляд. И, разумеется, Ручечник тоже секретный сотрудник МГБ.

Для начала давайте познакомимся с этим добрым молодцем:

«Слушай, Глеб, а откуда у него кличка такая - Ручечник? - А-а, это смешно. Мы сперва думали, от его первой профессии - ручки вышибать. - Это как? - А вот так: подходит он к любому джентльмену, желательно иностранцу, и начинает его радостно хлопать по плечам, по груди, хохочет, кричит: "Здорово, Боря!" - или там Коля, Вася - как хочет. Декорация такая, что он, мол, обознался, принял человека за старого друга. Потом выясняется - у него аж слезы от стыда на глазах. Извиняется, уходит...

- А смысл?..

- В том, что он так ловко хлопает человека, что вышибает из кармана авторучку, а если повезет, то и бумажник. Между прочим, хороший "паркер" с золотым пером тысячу стоит... »

Почему «желательно к иностранцу»? За иностранцами в Союзе присматривали. Джентльмен, постоянно вступающий в кратковременный контакт то с одним, то с другим иностранцем, был бы моментально заподозрен в шпионаже. Ведь мало ли, что он там «вышибает» из кармана — тем же самым образом, он может в этот карман что-нибудь и положить. Микропленку, например.