Эра Мориарти

Я смущённо опустил газету, неосторожно звякнув бронзовыми фалангами протеза по серебряному подносу. Сказать правды я не мог, но слишком хорошо знал своего друга и компаньона, чтобы понять — просто так он не отстанет. Лишённое мимики лицо не позволило бы мне изобразить хмурую задумчивость, но я давно уже научился выражать подобные эмоции при помощи жестов. Вот и сейчас я с деланным равнодушием пожал плечом и пошевелил бронзовыми пальцами, словно проверяя плавность работы их шарнирных сочленений. И ответил, стараясь выказать куда меньшую заинтересованность, чем испытывал на самом деле:

— Не знаю. Просто… что-то здесь не так.

Отложив свежеотпечатанный газетный лист на поднос, я откинулся на спинку удобного кресла. Мне бы очень хотелось добавить, что хотя я и терялся в догадках по поводу личности преступника, ответственного за кошмарное злодеяние на улице Буков, но одно знал твёрдо — Джон Поджигатель не имеет к нему ни малейшего отношения. Семейство Уоттвиков не относилось к Подконтрольным. Даже близко не стояло…

Но я, разумеется, не мог сказать ничего подобного — иначе слишком многое пришлось бы объяснять.

— Поразительная догадливость, мой друг!

Даже моё не слишком чувствительное к интонационным нюансам ухо уловило, что надтреснутый голос великого сыщика полон едкого сарказма. И это позволило мне промолчать. Нет, я не обиделся. Но если Холмс решит именно так — что ж, может быть, так будет и лучше. Возможно, он прекратит расспросы, а если даже и нет — мнимая обида позволит мне молчать и далее, не вызывая лишних подозрений.

Но Холмс, конечно же, не был бы Холмсом, если бы не сообразил всего этого куда быстрее, чем я.

— Поразительная догадливость, — повторил он уже намного мягче. — И столь же поразительное преуменьшение, мой друг. Здесь не так абсолютно всё!

— Так вы не согласны с мнением газетчиков, будто это новое злодеяние Поджигателя? — спросил я осторожно, глядя в сторону и стараясь, чтобы интерес мой выглядел не более чем праздным.

В ответ знаменитый детектив хрипло рассмеялся.

— Чушь! Конечно же, он тут совершенно ни при чём. Кем бы он ни был.

Надеюсь, мне удалось скрыть облегчение точно так же, как ранее — заинтересованность. Мне показалось, что прервать разговор сейчас будет неверным ходом, и я продолжил:

— Но что за мерзавец прятался под его личиной? Какой-то случайный бродяга, застигнутый хозяевами врасплох? Промарсиански настроенный экстремист? Кто мог задумать и совершить такое злодейство? — теперь, когда гнетущее напряжение если и не исчезло совсем, то существенно уменьшилось, мне действительно сделалось любопытно.

Знаменитый сыщик посмотрел на меня чуть ли не с жалостью.

— Бродяга, который бросает золотой подсвечник только потому, что кого-то им убил? Экстремист, приходящий в дом жертвы безоружным — вспомните, чем он орудовал поначалу? Подсвечник мы уже упоминали, странноватое оружие для настоящего экстремиста. Далее — захваченный на кухне нож, отобранная у лорда Патрика трость и детская шпага… все четыре предмета взяты на месте, непосредственно в доме. Кем бы ни был наш преступник, первоначально убийство не входило в его планы, иначе бы он заранее подумал и об оружии. Нет, до получения тростью по той части тела, которую газетчики деликатно поименовали «спиной», наш негодяй об убийстве и не помышлял.

— Вы имеете в виду… — не договорил я, поражённый.

— Именно, — улыбка Холмса была кривоватой и не очень радостной. — Я имею в виду новоиспечённого лорда Эдгара, столь справедливо названного героем нового времени. Вот уж действительно, герой новой эры — эры Мориарти!

— Но каким образом, Холмс? — я бы и сам не мог толком объяснить, о чём именно спрашивал — о способах действия убийцы или же о дедуктивных догадках моего друга. Но знаменитый сыщик всё понял правильно, начав отвечать на оба вопроса одновременно.

— Даже если бы я и не знал, какой мерзкий маленький хорёк этот новоявленный герой, то и тогда бы его выдало время. Вечеринка, на которой он развлекался, закончилась около часу ночи, это традиция, раньше подобные вечеринки не заканчиваются. И потому наш пройдоха никак не мог уже в четверти второго оказаться у дома брата, чуть ли не на другом конце города, просто «неспешно прогуливаясь и наслаждаясь свежим воздухом». Тем более, что воздух в ту ночь действительно был довольно свежим и прогулкам не способствовал. Нет, добраться до дома брата вовремя будущий лорд мог только на моноцикле, да и то, если всю дорогу гнал, как сумасшедший. Не удивлюсь, если брошенный байк обнаружат в ближайшем парке. А у гонщиков всегда в запасе лишняя канистра горючего. Если к этому добавить то обстоятельство, что упомянутая вечеринка была устроена для карточной игры, то становится ясна и цель визита Эдгара к старшему братцу, ранее неоднократно снабжавшего непутёвого младшенького средствами на покрытие долгов чести.