Эра Мориарти

Но в этот раз что-то не срослось — то ли сумма оказалась слишком велика, то ли старшему брату надоело, и он решил поучить младшего уму-разуму теми средствами, которые исстари практиковались в их семействе. И отходил непутёвого тростью пониже спины. Тот не стерпел обиды и убил старшего брата. Когда же осознал, что наделал, то пришёл ко вполне логичному для подобных хорьков выводу, что единственный выход в сложившейся ситуации — это свалить вину на знаменитого маньяка. То, что для этого придётся вырезать всю семью брата вместе с двумя малолетними племянниками, показалось нашему герою вполне приемлемой ценой. Кстати, ещё одно незамеченное полицией доказательство моей правоты — раны от ученической шпаги. Они обе пришлись на бедро, что явственно указывает на поразительно малый рост нападавшего. Вилли действительно был храбрым мальчиком и пытался защитить и себя, и сестру. Вот кто настоящий герой этой трагедии, Ватсон! Но его подвиг так и останется никому не известным — впрочем, как и большинство подвигов настоящих героев.

Не знаю, почему не оказала сопротивления леди Элизабет, ведь материнский инстинкт должен был толкнуть её на борьбу. Может быть, она испугалась за детей и понадеялась, что непутёвый родстенничек ограничится только взрослыми? Если так, то она просчиталась — Эдгар не собирался оставлять живых свидетелей. Но когда новоиспечённый лорд намеревался покончить с последней представительницей рода, появилась вся королевская рать в лице доблестных пожарных…

Холмс подошёл к журнальному столику и постучал мундштуком своей любимой глиняной трубки по передовице.

— А снимок-то и на самом деле хорош. Эмоции схвачены верно, только вот интерпретированы неточно. Тут вам и страх, и твёрдая решимость, и злость… Представляю, в какое бешенство он впал, обнаружив под балконом ораву непрошенных свидетелей.

— Вы собираетесь проинформировать полицию? — спросил я нейтрально, надеясь на отрицательный ответ. Холмс раздражённо пожал плечами:

— Зачем? Когда даже сам сэр Генри предпочитает молчать… а ведь он-то наверняка знает правду! Если после неудачного падения среднего сына Гарри с лошади во время братской охоты он ещё только подозревал что-то подобное, то теперь у него наверняка не осталось ни малейших сомнений. Но он молчит. Значит, промолчим и мы. Уважим волю старика, потерявшего всех троих сыновей…

Холмс быстро вышел из гостиной, я лишь успел увидеть стремительный белый отблеск в прорези кривой усмешки. Вернулся мой друг довольно быстро, буквально через несколько минут, уже облачённый в знаменитую пурпурную крылатку и цилиндр такого же оттенка, писк моды прошлого сезона. Речь знаменитого сыщика звучала немного невнятно, словно он по какой-то неведомой прихоти предпочитал говорить сквозь зубы.

— Передайте мисс Хадсон, что я ушёл. К ужину не ждите…

С этими словами мой друг удалился по своим ночным делам.

А я остался сидеть в кресле, уставившись в тёмное окно на мрачный чёрно-багровый пейзаж лондонских доков. Это окно выходило в сторону Собачьего острова, и черного в нём было намного больше, чем багрового, Уайтчепельское Пекло бросало кровавые отблески на хрустальную Кровлю с другой стороны «Бейкерстрита», а тут далёкие фонари казались скорее жёлто-зелёными из-за вечного городского тумана. Район лондонских доков оставили открытым всем стихиям, здесь располагалась вторая по величине причальная станция дирижаблей и Кровля бы только мешала. Чёрные трубы, чёрный дым, чёрные провалы улиц с редкими брызгами чахоточных фонарей. Если посмотреть вверх, то ничего не изменится: чёрного беззвёздного неба почти не видно за чёрными тушами воздушных левиафанов. В мыслях моих тоже преобладает чёрное.

Последнее время я часто сижу вот так — тут или в своей каюте, глядя в панорамное окно во всю стену или маленький иллюминатор, неважно. Я всё равно вижу лишь черноту. Просто сижу, смотрю за окно и жду сигнала мобильного телеграфа. Ни о чём не думая, ни о чём не жалея, ни на что не надеясь. Хотя нет, последнее, пожалуй, неверно — я всё-таки надеюсь, пусть с каждым разом надежда эта и становится всё эфемернее. Последние двадцать пять лет я всё время жду сигнала, даже если большую часть суток мне и удаётся не помнить об этом.

Жду и надеюсь, что прошлый сигнал всё-таки окажется последним…

Почему они так хотят детей?