Америке в XVI–XVIII вв.), а также отправив самых амбициозных из них в новые экспедиции. Система encomiendas
была не новой; ее использовали еще в Гранаде в Испании, Канарских островах и островах Вест-Индии, но в Мексике она получила более точное определение и более широкое распространение. Encomienda была деревней местных жителей или группой таких деревень, вверенной заботам конкретного испанца – encomendero, обязанностью которого было защищать жителей, назначать и поддерживать миссионерское духовенство в деревнях и брать на себя часть военной защиты всей провинции. Таким образом, армия завоевателей превратилась в квазифеодальное ополчение, проживая в городах, основанных испанцами, но за счет поместий за их пределами. Encomenderos были вправе содержать свои хозяйства, взимая дань с подвластных им деревень, которая сначала приняла форму оброка в виде продовольствия и хлопковых тканей и бесплатного принудительного труда жителей деревень. Владение encomienda, однако, не подразумевало передачу земли или юрисдикции. Encomiendas не были ни феодальными поместьями, ни плантациями, на которых трудились рабы. Теоретически и по закону индейцы оставались свободными людьми, а их права на землю, на которой они жили, не были нарушены. В долине Мехико и многих других местах у индейцев уже существовал обычай платить дань господствовавшим над ними народам, содержать вождей и жрецов, храмы и общинные дома. Испанские encomenderos заняли место ацтекских правителей и стали вместо них взимать дань и пользоваться бесплатным трудом. Как средство колонизации на первом этапе encomiendas были логичными и даже очевидными формами. Без них колонизация была бы невозможной. Однако как постоянный институт они имели серьезные недостатки. Подобно любой системе, подразумевающей принудительный труд, она вела к злоупотреблениям, особенно с учетом страсти испанцев к строительству. Отчасти по этой причине, а отчасти из-за феодального подтекста encomiendas император Карл V (он же король Испании Карл I) и его советники с большим недоверием отнеслись ко всей этой системе. Постоянство любой правительственной структуры зависело, помимо всего прочего, от ее ратификации королем. Кортесу удалось добиться утверждения своих первых дарственных – он предусмотрительно приберег большую часть деревень Анауака для короны, – но по зрелом размышлении король мог изменить эту черновую и уже имеющуюся структуру. Более того, число испанцев, которые могли жить за счет encomiendas, было сравнительно невелико, так как – по крайней мере в начале завоевания – такие гранты были большими. Сам Кортес присвоил себе обширную encomienda в долине Оахака, которая официально включала 23 тысяч глав домохозяйств, а на самом деле гораздо больше. Это было исключением, но encomiendas с двумя тысячами данников были обычным явлением. Простой солдат, который не получил encomienda, мог выбрать один из двух путей. Так как условия колониального общества сначала были совершенно неподходящими для мелкого крестьянского хозяйствования или занятия европейскими ремеслами, он мог либо оставаться в свите как paniaguado (исп. приживальщик, нахлебник, протеже) крупного encomendero и жить от его щедрот, либо принять участие в новых завоеваниях и надеяться со временем обзавестись своими собственными индейцами. Общество в таких условиях было неизбежно неспокойным, разобщенным и неорганизованным; неудовлетворенные искатели приключений постоянно выдвигались к новым границам завоевания.