Эра великих географических открытий. История европейских морских экспедиций к неизведанным континентам в XV—XVII веках

Появление на кораблях тяжелых орудий неизбежно повлекло за собой большие изменения в тактике; да, не сразу, а постепенно – по мере увеличения мощи пушек и качества боеприпасов. Взятие на абордаж и проникновение на хорошо вооруженный корабль стало опасным предприятием, пытаться осуществить которое стоило не раньше ослабления сопротивления его защитников превосходящей мощью пушечного огня. Если, с другой стороны, огонь был настолько подавляющим, что враг мог пойти ко дну или понести серьезный ущерб, то тогда абордаж становился уже не нужен, если только не стояла цель разграбить корабль. Поэтому чаще прибегали к боевым действиям с целью заставить нападающего отступить, а абордаж применяли реже, по крайней мере в официальной войне на море. Капитан боевого корабля стремился обычно находиться вне досягаемости врага, чтобы иметь инициативу и выбор дистанции. Он старался держать врага на траверзе, чтобы дать по нему весь бортовой залп. При боевых действиях флотов подход кораблей в ряд борт о борт, за которым следовала рукопашная схватка, постепенно уступил маневрированию. Как в тактике, так и в конструкции кораблей в новых условиях парусный боевой корабль должен был обладать маневренностью и скоростью наряду с большой прочностью. Главное назначение палубных надстроек как убежищ исчезло, за исключением особых случаев (как с португальскими торговыми судами Ост-Индской компании), и эти надстройки уменьшились до минимума, необходимого для хорошего обзора и достаточного для устройства кают. Пушки между палубами соперничали с грузом за место, в связи с чем стали увеличиваться различия между военным кораблем и торговым, и постепенно появился специальный парусный боевой корабль типа галеона, предназначенный иметь на борту исключительно пушки. Пушки, расположенные вдоль бортов корабля, оказывали сильное давление на дерево; желание нейтрализовать его, наряду с другими причинами, приводило к завалу бортов, их внутреннему уклону от ватерлинии до планширя, который стал характерной чертой боевых кораблей в конце XVI в. и на протяжении всего XVII в. В крайних случаях, особенно на больших испанских кораблях, ширина верхней палубы была всего лишь около половины ширины сечения корпуса корабля в горизонтальной плоскости на уровне ватерлинии, что еще больше увеличивало трудность абордажа и проникновения на судно. Что касается боевого корабля старого образца, галеры, то появление на кораблях тяжелой артиллерии ускорило ее исчезновение для большинства целей использования. Легкая галера явно не годилась для перевозки тяжелых пушек. Даже большие галеры, которые все больше заменяли galeas sotiles в войнах на Средиземном море в XVI в., могли иметь только одну большую пушку или, самое большее, две или три, которые могли стрелять вперед выше носа. «Золотая лань» (Golden Hind) Дрейка, напротив, небольшой корабль и даже не военный изначально, имела, вероятно, батарею из 18 пушек – по семь с каждого борта и четыре на носу. Настоящий парусный военный корабль, такой как Revenge («Месть»), вмещал 30 или 40 пушек. Эта разница в огневой мощи, естественно, была серьезной преградой для держав Средиземноморья, включая и Османскую империю и Испанию, в состав флотов которых на протяжении XVI в. входило большое число галер. Испанцы, вынужденные воевать одновременно и в Средиземном море, и в Атлантическом океане, имели два отдельных флота разных типов. Это было одной из причин, по которой в Атлантике они отставали от англичан и голландцев в техническом развитии в части конструкции кораблей, литья пушек, артиллерийских умений и опыта.