Эра войны. Эра легенд

Рэйт от ужаса лишился дара речи. Когда он был маленьким, старший брат Дидан однажды подкрался к нему сзади, приставил кинжал к горлу и прошептал: «Не двигайся». Сейчас он чувствовал себя точно так же. Слова Персефоны повисли в воздухе, воздвигнув между ними невидимую преграду. Рэйт ждал, что она расскажет ему, как дала Нифрону от ворот поворот, и рассмеется от одной мысли об этом. Но Персефона молчала. Молчание длилось так долго, что он не выдержал:

– Ты спала с ним?

– Нет! – вскинулась она. – Дело не в этом.

– А в чем тогда?

– Моя личная жизнь тебя не касается.

Удар пришелся в цель. Год назад, когда Коннигер пытался убить Персефону, она бы так не сказала. Год назад она умоляла Рэйта остаться; ей хотелось, чтобы он был частью ее личной жизни. Когда он попросил ее руки, она ответила, что до сих пор скорбит по мужу и пока не готова к новому браку.

Должно быть, Персефона прочитала его мысли по лицу.

– Послушай, Рэйт, я ведь теперь киниг. Мне нужно думать о благе кланов. Ты совершенно прав: Нифрон – превосходное решение.

Зачем я это ляпнул? Фрэй подчинил ее своей воле – нечего сказать, превосходное решение.

– Он дал нам возможность выжить. Мы с ним объединили рхунов и инстарья. Вместе мы можем…

– Я опоздал, да?

Слова «мы с ним» решили дело. Теперь они пара.

Рэйт отвел взгляд, рассматривая шелковые покрывала и большую кровать, достаточно просторную для двоих. Он пробирается сюда тайком или живет с ней открыто? Он спит здесь каждую ночь? На какой стороне кровати?

– Я просто хотела сказать, что без Нифрона мы обречены. Он знает, как воевать с фэйном, и удерживает инстарья от…

– Ты уже все решила. Ты собралась за него замуж.

Персефона не ответила.

– Ты ведь выйдешь за него, да?

Она опустила глаза.

– Так будет лучше для всех.

Рэйт замер, чувствуя, как боль распирает грудь, просачивается между ребрами. Словно копьем в сердце. Отличный удар.

Я опоздал. Я просто думал, что она… Он судорожно вздохнул.

– Персефона, ты когда-нибудь меня любила?

Она вся напряглась, лежа в подушках. Брин привела ее в порядок и причесала, чтобы она выглядела как можно лучше, вынося ему приговор. У Персефоны по-настоящему верные подруги: Мойя привела его сюда, а Брин открыла дверь.

– Рэйт, дело не в любви. Ты и сам должен понимать, – серьезно произнесла она. – Если я откажу Нифрону, мы потеряем его поддержку…

– Ты отказала мне. Разве я ушел? Разве я повернул против тебя?

– Он – не ты.

– И в чем же разница?

– Ты, как себялюбивый мальчишка, предложил мне сбежать в сказочную страну, где всегда светит солнце и нет забот. Ты хотел, чтобы я бросила своих близких, а Нифрон предлагает их спасти.

– Себялюбивый? Ты называешь меня себялюбивым? Я отказался от своей мечты и остался с тобой. Остался, хоть и понимал, что это глупо. Ты говоришь, Нифрон предлагает спасти твой народ. А кто вызвался на поединок за пост кинига? Кто дрался против претендента от гула-рхунов? Зачем было мне это делать? Думаешь, я ради себя старался? Нет! Зато Нифрон старается как раз для себя, уж поверь мне. Это он себялюбец, а не я. Что-то я не видел его сегодня на поле боя. – В словах Рэйта сквозили горечь и злорадство. Он хотел бы сказать по-другому, но уже не мог остановиться. – Я чуть не погиб, когда великан махнул молотом и убил сразу трех человек. Это я спасал твоих близких. А где был Нифрон?

– Он не мог…

– Еще как мог. Просто не захотел. – Рэйт возвысил голос. – Я предлагал тебе уйти со мной, потому что мне казалось, нам не выстоять против фрэев, а еще я знал, что такое война. Я рос среди людей, которые жили войной. Я видел, что она делает с теми, кто проводит жизнь в битвах, и с теми, кто остается дома. Может, я ошибался, и у нас есть надежда на победу. Но я не ошибся в том, что война делает с людьми… и все равно остался. И я хочу сказать еще кое-что. Я люблю тебя. Нифрон не любит, а я люблю. И мне казалось… ты тоже меня любила.

Персефона бесстрастно смотрела на него. Камень. Она как камень, холодная и неподвижная. Настоящий киниг.

– Ты меня любила? Ты меня любишь?

– Нет, – ответила она.

Наступила тишина.

На поле боя постепенно привыкаешь к грохоту сражения. В звоне металла о металл можно расслышать ритм. Поединок – это дуэт, в котором каждый из противников играет свою партию, пока один точный удар не достигает цели. Тогда музыка битвы замолкает и наступает тишина. Рэйт стоял, слушая такую тишину. Он раскрылся, и удар Персефоны пришелся точно в цель. В ее глазах было удивление, страх и сожаление – так смотрят новобранцы на учениях, если им случайно удается зацепить соперника.

– Неважно, – тихо проговорил Рэйт. – Это уже неважно. Мои чувства к тебе не изменить. Я почти ничего не знаю о любви, но одно мне известно точно – от нее так просто не избавишься.