Эра Волка

– Оставь это для личной встречи, Родион, – пресек ревнивца Павел Вениаминович. – Что из сказанного Светланой правда? – задал он вопрос Денису.

– Рисунок Кулакова действительно дал ей я, – не стал отпираться Денис. – После нашего знакомства на кладбище, я решил, что она может быть полезна в моем расследовании.

– Урод! Только о себе и думаешь, – перебил его Родик.

– Не встревай! – цикнул на него начальник.

Денис обвел обоих уставшим взглядом и направился к выходу.

– Предлагаю обсудить всё за сигареткой, – проговорил он, выходя на улицу. – Ну, так вот, – продолжил он, щелкая зажигалкой, – Я ещё тогда взял у неё телефон, чтобы если что созвониться. Но моё расследование было в тупике, как, впрочем, и ваше, – добавил Денис, подмигнув следователю. – Пока не произошло нечто. Мне в почтовый ящик подбросили очень ценную для меня вещицу, принадлежавшую Катерине – её дневник.

– И ты не сообщил об этом следствию?! – возмутился Павел Вениаминович.

– Он много о чём не сообщал следствию, – прорычал Родион, намекая, судя по всему, на утаивание Ольги.

– Отчего же не сообщил? – пытаясь сохранять спокойствие, проговорил Денис. – Я позвонил Свете и попросил её передать вам портрет Кулакова.

– Почему не передал сам?

– Вы стали бы задавать лишние вопросы. Откуда у меня появился её дневник? Почему именно у меня? И всё в таком духе. И вряд ли поверили бы в то, что мне его просто подбросили.

– Вряд ли, – согласился Павел Вениаминович, буровя Дениса недобрым взглядом.

– Я не хотел тратить время на лишнюю возню со следствием. В конце концов, какая разница, кто принес рисунки, главное, что они помогли вам установить личность Кулакова.

– Ошибаешься, Денис, сам факт того, что ты заврался, очень подозрителен. И потом, ты передал только рисунки, а сам дневник утаил.

– Естественно, это же дневник, вещь слишком личная, чтобы в ней копалось следствие.

– Не зарывайся! – гаркнул следователь, выходя из себя. – Я предупреждал, что не намерен покрывать никого в этом деле? То, что ты помог нам с Барыгиной, не даёт тебе право играть со мной как с марионеткой. Я хочу видеть этот дневник!

– Видеть можете, – согласился Денис, подумав, – Я даже дам вам его прочесть. Вряд ли вы что-то поймёте, но я всё же позволю вам его пролистать.

Все трое сели в служебную машину Родиона и поехали к Денису домой, где он предоставил им возможность лицезреть то единственное, что у него осталось от Катерины.

– Что означает весь этот бред? – спросил следователь, прочитав скудные записи.

– Не знаю, – соврал Денис, которому отчего-то перестало хотеться разъяснять всем и каждому о трансформации времён.

– Не хочешь признаваться, – правильно истолковал его упрямство Павел Вениаминович, – что ж, я вынужден забрать у тебя эту вещицу.

– На каком основании?

– На том основании, что это улика, а может даже и вещественное доказательство.

– Доказательство чего, – устало усмехаясь, спросил Денис.

– Пока не знаю.

– Вот-вот, вы даже не знаете, что доказывают эти её записи.

– Как и ты, если я правильно тебя понял, – съехидничал Родион, зная, что это не так.

В эту минуту Денис понял, что потерял-таки друга, причём не просто потерял, а обратил против себя и Ольги в придачу. И хотя Родион и не упомянул о ней в разговоре, Денис знал, что скрытность его не сулит ничего хорошего.

Катин дневник у Дениса забрали. А потом ещё долго таскали его по допросам, выясняя, что именно за история приключилась с этой маленькой непонятной книжонкой; кто владел ею до Дениса и почему не пожелал быть замешенным в расследовании.

Родион злорадствовал, Света страдала на очных ставках, а Павел Вениаминович бесился от того, что не мог прищучить Дениса. Он был убежден, что никто ему дневник не подсовывал, а раздобыл он его сам, взломав Катину квартиру и проникнув туда с подельником. В связи с этим колоритная личность Гоши тоже привлекла внимание следствия (конечно, не без наводки Родиона, в этом Денис был абсолютно уверен). А вот история с Ольгой так и не всплыла. Тайна, в которую Денис посвятил своих бывших друзей, по-прежнему оставалась не раскрытой – Павел Вениаминович ничего не знал о бывшей сожительнице Дениса, и парня это настораживало. Такая скрытность сплотившейся за время следствия парочки могла означать лишь одно – Родион и Света готовятся нанести удар сами, а медлят, потому что ждут подходящего момента.

Глава 49

Целый месяц Денис убил на все эти мытарства. Частенько был лишен сна, несколько дней провел в следственном изоляторе, исхудал, ослабел, а самое главное, был практически сломлен утратой всех, кто ему когда-то был дорог. Даже Гоша уходя с последней очной ставки, не удостоил подельника и взглядом, хотя, скорее всего, он это сделал в целях конспирации. Но наверняка Денис не знал уже ничего, а расспрашивать пострадавшего от его авантюрных затей Гошу, было совестно.