Эрагон.Брисингр

Закрыв глаза, Эрагон потянулся мыслями к корове. Сознание животного уже меркло в темноте, но тело было все еще живо, ее плоть, наполненная текучей энергией, возбужденной страхом, который пробежал через него на мгновение. Отвращение перед тем, что он собирался сделать, заполнило Эрагона, но он попрал его и опустил руку на пояс Белотха Мудрого, высасывая энергию тела коровы в эти двенадцать алмазов, прилегающих к его талии. Процесс занял несколько секунд.

Он кивнул Сапфире.

«Готово».

Эрагон поблагодарил людей за помощь, и они оставили его и Сапфиру одних. Пока Сапфира набивала брюхо, Эрагон сидел подле бочки меда и наблюдал, как повара занимаются своими делами. Каждый раз, когда они или их помощники забивали цыпленка, резали горло свинье, козе или другому животному, он направлял энергию издыхающего зверя в пояс Белотха Мудрого. Это была жуткая работа, ведь большинство тварей ощущало ревущий шторм ужаса и хаоса, когда он касался их сознания. Боль разрывала его, загоняя сердце, пот бисером украшал брови, и единственным желанием было излечить страдающее существо. Однако Эрагон знал, что такова их судьба - умереть, чтобы Вардены не голодали. Он исчерпал свои запасы энергии во время прошлых сражений, и хотел пополнить их перед отправкой в длинное и возможно опасное путешествие. Если бы Насуада позволила ему остаться с Варденами еще неделю, то он, возможно, напитал бы алмазы энергией собственного тела, и осталось бы время восстановить силы перед забегом в Фартхен Дур, но несколько отведенных часов препятствовали этому. И даже если бы он только лежал в кровати и вливал свою силу в драгоценные камни, то не собрал бы столько сил, как сделал с помощью животных.

Алмазы в поясе Белотха Мудрого, казалось, способны к безмерному поглощению, поэтому он остановился, когда понял, что неспособен перенести погружения в смертельные муки очередного животного. Дрожа с головы до пяток, истекая потом, он спал вперед, кинув руки на колени, и пристально уставился на землю между ногами, всеми силами сдерживая тошноту. Чужие воспоминания лезли в мысли - воспоминания о Сапфире, взлетающей над рекой Леона с ним на спине, их погружения в прозрачную, прохладную воду, рой белых пузырьков, скользящих мимо них, их общий восторг от полета, плавания и игр.

Его дыхание выровнялось, и он глянул на Сапфиру: она сидела среди следов расправы, пережевывая череп коровы. Он улыбнулся и послал ей свою благодарность за помощь.

- Теперь мы можем идти, - сказал он.

Проглотив, она ответила:

«Бери мою силу. Она, возможно, понадобится тебе».

«Нет».

«Ты этот спор не выиграешь. Я настаиваю».

«И я настаиваю. Не оставлю тебя здесь ослабленную и раненную перед битвой. Что, если Муртаг и Торн нападут позже сегодня? Мы должны быть готовы к борьбе в любой момент».

«Ты будешь в большей опасности, чем я, потому что Гальбаторикс и вся Империя будут полагать, что я с тобой».

«Да, но ты останешься один с Куллом в глуши».

«Я столь же приучен к дикой местности как и ты. Пребывание вдали от цивилизации не страшит меня».

«Что до Кулла, ну, в общем, я не знаю, мог ли я сразиться с ним один на один, но магия защитит меня от любого предательства... У меня достаточно энергии, Сапфира. Тебе не нужно передавать мне больше». Она глядела на него, обдумывая его слова, затем подняла лапу и начала слизывать кровь.

«Хорошо, я оставлю свою… для себя»

Уголки ее рта, казалось, растянулись в улыбке. Опустив лапу, она сказала:

"Будь добр, подкати тот бочонок ко мне"

С ворчанием он поднялся на ноги и сделал то, что было спрошено. Она выпустила коготь и проделала две дырки в крышке бочки, который испустил сладкий запах яблочного меда. Выгнув шею так, чтобы голова была выше бочки, она зажала ее между массивными челюстями, затем подняла вверх и вылила булькающее содержимое в пищевод. Опорожненная бочка разбилась оземь, когда она отпустила ее, и один из железных обручей откатился прочь на несколько ярдов. Ее верхняя губа поморщилась, Сапфира качнула головой, ее дыхание замерло на миг, и она чихнула с такой силой, что ее нос ударился о землю, и шквал огня вырвался изо рта и ноздрей.

Эрагон от удивления вскрикнул и отскочил в сторону, борясь с дымящейся подкладкой туники. Правая сторона его лица, казалось, ссохлась от сильного жара пламени.

- Сапфира, будь осторожней! - воскликнул он.

«Оой».

Она опустила голову и протерла перепачканную затвердевшей пылью морду о переднюю лапу, царапая ноздри.

«Мед щекочет».

"Ну в самом деле, тебе стоит поучиться сдерживаться," - ворчал он, пока взбирался ей на спину.

После того как еще разок почесала морду лапой, Сапфира подпрыгнула высоко в воздух и, скользя над лагерем Варденов, вернула Эрагона к его палатке. Он соскользнул с нее, затем остановился, глядя на Сапфиру. Какое-то время, они ничего не говорили, позволяя общим эмоциям объясниться за них.

Сапфира моргнула, и он приметил, что ее глаза блестят сильнее, чем обычно.

"Это испытание, сказала она, «если выдержим его, станем сильнее, как дракон и Всадник."