Эрагон.Брисингр

– Ты собираешься бежать назад прямо к варденам?

С низким хихиканьем Гарцвог сказал:

– Да, но возможно не так быстро, как мы шли сюда.

Неуверенный в том, что сказать, Эрагон подвинул гнилой конец бревна кончиком своего ботинка, открывая яйца белых личинок, корчащихся в туннелях, которые они выкопали.

– Не позволяй Шрргну или медведю съесть себя, хорошо? Тогда я должен буду разыскать животное и убить его, а у меня нет времени для этого.

Гарцвог прижал оба кулака к своему костистому лбу.

– Пусть твои враги съеживаются перед тобой, Огненный Меч. – Вставая и поворачиваясь, Гарцвог побежал вприпрыжку прочь от Эрагона. Лес скоро скрыл большие размеры кулла.

Эрагон наполнил легкие чистым горным воздухом, затем двинулся в путь через стену кустов. Когда он появился из зарослей кустарников и кизила, крошечные дети-гномы замерли, выражения на их лицах с круглыми щечками были подозрительными. Вытягивая руки по бокам, Эрагон сказал:

– Я – Эрагон, Губитель шейдов, ничейный сын. Я ищу Орика, сына Трифка, в Бреган Холде. Вы можете отвести меня к нему?

Когда дети не ответили, он понял, что они не поняли ничего из его языка.

– Я – Всадник, – сказал он, говоря медленно и подчеркивая слова. – Эка аи Шуртугал… Шуртугал… Аргетлам.

В этом детские глаза прояснялись, и их рты округлились от изумления.

– Аргетлам! – воскликнули они. – Аргетлам! – И они пробежали и бросились на него, обертывая свои короткое руки вокруг его ног и таща его за одежду, выкрикивая с весельем все время. Эрагон смутился, чувствуя, как глупая усмешка расползается по его лицу. Дети схватили его за руки, и он позволил им тащить его вниз в путь. Даже притом, что он не мог понять, дети продолжали непрерывный поток на гномьем языке, говоря ему о том, чего он не понимал, но ему нравилось слушать их речь.

Когда один из детей – девочка, подумал он – залезла ему на руки, он поднял ее и поместил себе на плечи, вздрогнув, когда она схватила его за прядь волос. Она засмеялась, высоко и мелодично, что заставило его снова улыбнуться. Таким образом, окруженный и сопровождаемый, Эрагон направился к горе Тхардур и Бреган Холду и своему названому брату, Орику.

28. Ради моей любви

Роран пристально смотрел на круглый, плоский камень, лежавший в его чашевидно сомкнутых руках. Его брови нахмурились в угрюмом расстройстве.

– Стенр риза! – прорычал он на одном дыхании. Камень отказывался двигаться.

– Что ты делаешь, Сильный Молот? – спросил Карн, присаживаясь на бревно, где находился Роран.

Позволив скользнуть камню по своему поясу, Роран принял хлеб и сыр, которые Карн принес ему, и сказал:

– Ничего. Всего лишь витаю в облаках.

Карн кивнул.

– Многие делают так перед заданием.

Поев, Роран позволил своему взгляду рассмотреть людей, с которыми он себя обнаружил. Их группа состояла из тридцати сильных человек. Все они были закаленными воинами. Каждый носил лук, и у большинства также были мечи, хотя некоторые предпочитали сражаться копьем, жезлом или молотом. Из тридцати мужчин, предположил он, у семерых или восьмерых возраст был близок к его собственному, в то время как другие были на несколько лет старше. Старший среди них был их капитаном, Мартланд Красная Борода, свергнутый граф Тхун, который увидел достаточно зим, что бы в его знаменитой бороде стали появляться серебряные волосы.

Когда Роран впервые присоединился к команде Мартланда, он был представлен Мартланду в его палатке. Граф был невысоким мужчиной, с мощным телом от длительной верховой езды и владения мечем. Его титулованная борода была густой, хорошо ухоженной и свисала до середины его груди.

Окинув Рорана взглядом, граф сказал:

– Леди Насуада говорила мне многое о тебе, мой мальчик, и, кроме того, я слышал много историй, которые мои люди говорили, слухи, болтовню, сплетни и другое. Ты знаешь, как это бывает. Без сомнения, ты совершил известные подвиги; например, взял за бороду Раззаков в их собственном логове, это было сложное дело. Конечно, у тебя был кузен, чтобы помочь тебе сделать это, ммм?.. Ты, возможно, привык к наличию своего пути с людьми из своей деревни, но сейчас ты – часть варденов, мой мальчик. Более того, ты – один из моих воинов. Мы – не твоя семья. Мы – не твои соседи. Мы даже не твои друзья. Наша обязанность – выполнять распоряжения Насуады, и выполнять их мы будем, не зависимо от того, что кто-то из вас, возможно, чувствует по этому поводу. Пока ты служишь мне, делай то, что я говорю тебе, когда я говорю тебе, и как я говорю тебе, или я клянусь костями моей благословенной родительницы – пускай она покоиться в мире – я лично сдеру кожу с твоей спины, безразлично, с кем ты, возможно, связан. Ты понял?

– Да, сэр!