Эрагон.Брисингр

- Этот аметист, - сказал гном и постучал по одному из кабошонов измазанным в саже ногтем, - это особый вид аметиста, он растет только в четырех местах Беорских гор, и три из них принадлежат Аз Свелдн рак Ангуин.

Эрагон нахмурился.

- Гримстборитх Вермунд приказал напасть?

- Я не могу сказать наверняка, Аргетлам. Другой клан мог оставить браслет, чтобы мы нашли. Они, возможно, хотели, чтобы мы подумали, что это был Аз Свелдн рак Ангуин, поэтому мы не понимаем, кто действительно наши противники. Но... если бы я должен был держать пари, Аргетлам, я держал бы пари на воз золота, что за это ответственны Аз Свелдн рак Ангуин.

- Разорви их, - пробормотал Эрагон. – Кем бы они ни были, разорви их. – Он сжал свои кулаки, чтобы остановить дрожь. Боком своего ботинка он подтолкнул один из призматических кинжалов, которыми владели убийцы. – Заклинания на этом оружии и на... на мужчинах, - он указал своим подбородком, - мужчинах, гномах которые были, как он может, они, должно быть, потребовали невероятного количества энергии, и я не могу даже представить себе, какова была совокупность их формулировок. Бросок их (заклинаний) был бы труден и опасен... – Эрагон посмотрел на каждого из своих охранников по очереди и сказал:

- Поскольку вы – мои свидетели, я клянусь, что не позволю ни этому нападению, ни смерти Квистора пройти безнаказанно. Какой бы клан или кланы не послали этих убийц с сокрытыми лицами, когда я узнаю их имена, они пожалеют, что когда-то надумали напасть на меня и, нападая на меня, напасть на Дургримст Ингеитум. В этом я клянусь вам, как Драконий Всадник и как член Дургримст Ингеитум, и если кто-нибудь спросит вас об этом, повторите им мое обещание также, как я даю его вам.

Гномы поклонились ему, и тот с разветвленной бородой ответил:

- Когда ты приказываешь так, то мы повинуемся, Аргетлам. Ты чтишь память Хротгара своими словами.

Затем другой из гномов сказал:

- Какой бы клан не сделал это, они нарушили закон гостеприимства; они напали на гостя. Они даже в этом случае не выше, чем крысы; они менкнурлан. – Он плюнул на пол, и другой гном плюнул за ним.

Эрагон пошел туда, где лежали остатки его меча. Он встал на колени в сажу и кончиком пальца коснулся одной из частей металла, прослеживая его зазубренные края. "Я, должно быть, ударил по щиту и стене слишком сильно и уничтожил заклинания, которые использовал, чтобы укрепить сталь," – подумал он.

Затем он подумал:

"Мне нужен меч."

"Мне нужен меч Всадника."

32. Вопрос перспективы(вопрос о видах на будущее)

Текст отредактирован мной

Утренний-теплый- ветер- на- равнинах, отличался от утреннего- теплого-порывистого-ветра-над-холмами. Сапфира приспособила угол наклона крыльев так, чтобы компенсировать изменения в скорости и в давлении воздуха, который поддерживал ее вес на несколько тысяч футов выше утопающей в солнечных бликах земли. На мгновенье она закрыла свои двойные веки, наслаждаясь мягким ложем ветра, теплотой утренних лучей, палящих мускулы ее длинного тела. Она вообразила как свет заставляет ее чешую искриться, как те, кто видит ее кружащуюся в небе, поражаются этому зрелищу, и замурлыкала от удовольствия, зная, что именно она самое красивое существо в Алагейзии. Что могло сравниться по красоте с ее чешуей; с ее длинным, сужающимся хвостом; с ее крыльями, столь прекрасными и хорошо сформированными; с ее изогнутыми когтями; с ее длинными белыми клыками, которыми она могла перегрызть шею дикого вола одним укусом? Не-Глаэдр-золотая-чешуя, потерявший лапу во время падения Всадников. И не Торн с Шрюкном, потому что они оба были рабами Гальбаторикса, и их принудительное рабство затмевало им рассудок. Дракон, который не имеет возможность делать то, что он или она хочет делать - не дракон. Кроме того, они были самцами, самцы могут казаться величественными, но они не могут воплощать ту красоту, которую олицетворяла она. Нет, она была самым великолепным существом в Алагейзии, все было так, как и должно быть.

Сапфира довольно извивалась всем телом от головы до кончика хвоста. Сегодня был прекрасный день. Жар солнца заставлял ее чувствовать, как будто бы она лежит в гнезде с углями. Ее живот был полон, небо было ясным, и не было ничего чему она должна была бы уделять внимание, помимо наблюдения за противниками, которые могли бы начать сражение - она сделала бы это так или иначе, как некую привычку.