Эрагон.Брисингр

Через минуту он подошел к середине пятого сводчатого прохода и пристально посмотрел в него. Узкий коридор далее был лишен фонарей и скоро исчезал в мягком забвении тьмы. Протянувшись своим сознанием, Эрагон исследовал длину туннеля и несколько из заброшенных залов, к которым он вел. Полдюжины пауков и разбросанные скопления моли, многоножек и слепых сверчков были единственными жителями.

– Эй! – позвал Эрагон и слушал, как зал возвращал ему его голос с постепенно уменьшающейся силой.

- Квистор, - сказал Эрагон, глядя на него, - никто вообще не живет в этих древних краях?

Гном с цветущим лицом ответил:

- Некоторые живут. Несколько странных кнурлан, те, кому полное уединение более приятно, чем прикосновение руки их жены или звук голосов их друзей. Был один такой кнурлаг, который предупредил нас о приближении армии ургалов, если ты помнишь, Аргетлам. Кроме того, хотя мы часто не говорим об этом, есть те, кто нарушил законы нашей земли и кого вожди их кланов выслали под страхом смертной казни на определенный срок или, если нарушение серьезно, на всю их оставшуюся жизнь. Все такое как приход смерти к нам; мы избегаем их, если встречаем их за пределами наших земель, и вешаем их, если ловим в пределах наших границ.

Когда Квистор закончил говорить, Эрагон показал, что готов уйти. Квистор взял на себя инициативу, и Эрагон последовал за ним в дверной проем, через который они вошли, три других гнома замыкали шествие. Они прошли не более двадцати футов, когда он услышал слабое шарканье ног с тыла, такое слабое, что Квистор, казалось, не заметил его.

Эрагон оглянулся. В янтарном свете, отбрасываемом беспламенными фонарями, установленными по обеим сторонам коридора, он увидел семерых гномов, одетых полностью в черное, их лица скрывались за темной тканью, и их ноги были закутаны тряпками, бегущих к его группе со скоростью, которая, предположил Эрагон, была в исключительной компетенции эльфов, шейдов и других существ, кровь которых наполнена магией. В своих правых руках гномы держали длинные, острые кинжалы с бледными лезвиями, мерцающими призматическими цветами, в то время как в левых каждый нес небольшой металлический круглый щит с заостренным шипом, торчащим из выступа. Их умы, как и у тех раззаков, были закрыты от Эрагона.

"Сапфира!" – была первая мысль Эрагона. Затем он вспомнил, что одинок.

Крутанувшись, чтобы стоять лицом к одетым в черное гномам, Эрагон дотянулся до рукоятки своего фальчиона, открывая рот, чтобы крикнуть предупреждение.

Но он опоздал.

Когда первое слово раздалось из его горла, трое из неизвестных гномов схватили самых последних охранников Эрагона и подняли свои мерцающие кинжалы, чтобы ударить его (Эрагона). Быстрее слова или осознанной мысли, Эрагон целиком погрузился в поток магии и, не полагаясь на древний язык, чтобы выстроить заклинание, повторно соткал ткань мира в узор, более приятный ему. Три охранника, которые стояли между ним и нападающими, полетели к нему, словно дернутые за невидимые веревки, и приземлились на ноги около него целые, но сбитые с толку.

Эрагон вздрогнул из-за внезапного понижения силы.

Двое из одетых в черное гномов бросились на него, нанося удар в живот своими жаждавшими крови кинжалами. С мечом в руке, Эрагон отбил оба удара, ошеломленный скоростью и свирепостью гномов. Один из его охранников прыгнул вперед, крича и размахиваясь своим топором в потенциальных убийц. Прежде, чем Эрагон смог схватить гнома за кольчугу и дернуть назад, в безопасность, белое лезвие, корчась, словно в призрачном пламени, пронзило перевязанную веревкой шею гнома. Когда гном упал, Эрагон бросил взгляд на его искаженное лицо и был потрясен, увидев Квистора – и что его горло засияло расплавленным красным светом, когда оно распалось вокруг кинжала.

"Я не могу позволить им даже оцарапать меня," - подумал Эрагон.

Разгневанный смертью Квистора, Эрагон нанес удар его убийце так быстро, что одетый в черное гном не сумел уклониться от удара и упал мертвым к ногам Эрагона.

Во всю силу Эрагон закричал:

- Стойте за мной!

Тонкие трещины раскололи пол и стены, и ряд камней упал с потолка, когда его голос отразился в коридоре. Нападающие гномы споткнулись из-за необузданной силы в его голосе, но затем возобновили свою атаку.

Эрагон отступил на несколько ярдов, чтобы дать себе пространство для маневрирования, свободное от трупов, и согнулся в низком приседании, размахивая фальчионом туда-сюда, как готовящаяся ударить змея. Его сердце стучало в два раза быстрее чем обычно, и хотя сражение только началось, он уже задыхался.

Коридор был восьми футов шириной и этого было достаточно для трех из его шести оставшихся врагов, чтобы они могли напасть на него вместе. Они распределились, двое пытались угрожать ему справа и слева, в то время как третий атаковал его прямо, полосуя с безумной скоростью по рукам и ногам Эрагона.