Эрагон.Брисингр

Боясь драться на дуэли с гномами, как он мог бы, если бы они владели нормальными лезвиями, Эрагон оттолкнулся ногами от пола и подпрыгнул вверх и вперед. Он перевернулся на полпути вокруг и ударил в потолок ногами. Он оттолкнулся, снова перекувырнулся и приземлился на свои руки и ноги в ярде позади трех гномов. Как раз когда они повернулись к нему, он шагнул вперед и обезглавил группу одним-единственным ударом тыльной стороны руки.

Их кинжалы загремели по полу на мгновение раньше, чем их головы.

Прыгая по их усеченным телам, Эрагон повернулся в воздушном пространстве и приземлился на место, с которого он начал.

He was not a moment too soon.

Дуновение ветра пощекотало его шею, когда кончик кинжала пролетел мимо его горла. Другой клинок дернулся по штанине его леггинсов, разрезая их. Он вздрогнул и качнул фальчион, пытаясь отвоевать место для сражения. "Моя защита должна была отклонить их лезвия!" – подумал он, изумленный.

Ненамеренный крик вырвался из его горла, когда его нога наткнулась на скользкий от крови участок, и он потерял равновесие и упал назад. С вызывающим отвращение хрустом его голова столкнулась с каменным полом. Синие огоньки вспыхнули перед его глазами. Он задыхался.

Трое его оставшихся охранников прыгнули к нему и замахали своими топорами в унисон, очищая воздух над Эрагоном и спасая его от укусов сверкающих кинжалов.

Это было все время, за которое Эрагон должен был оправиться. Он подскочил и, ругая себя за то, что не попробовал это раньше, выкрикнул заклинание, включающее девять из двенадцати смертельных слов, которым Оромис научил его. Однако, через минуту он отпустил свою магию, которую он передавал заклинанию, - одетые в черное гномы были защищены многочисленными магическими щитами. За несколько минут, он, возможно, мог бы отклонить или победить защиту, но минуты могли быть также днями в таком сражении, как их, где каждая секунда была как час. Ослабевая из-за магии, Эрагон укрепил свои мысли в твердое железное копье и метнул его туда, где должно было быть сознание одного из одетых в черное гномов. Копье скользнуло по умственной броне такого вида, с которым Эрагон не сталкивался раньше: гладкой и бесшовной, по-видимому, не сломанной проблемами, естественными для смертных существ, участвующих в битве на смерть.

"Кто-то еще защищает их, - понял Эрагон. – Тут их больше за этим нападением, чем только семь."

Повернувшись на один фут, Эрагон сделал выпад вперед и своим мечом пронзил крайнего левого нападавшего в колено, пуская кровь. Гном оступился, и охранники Эрагона приблизились к нему, хватая гнома за руки так, чтобы он не мог размахивать своим ужасным лезвием, и кромсая его своими кривыми топорами.

Ближайший из последних двух нападавших поднял свой щит в ожидании удара, который Эрагон собирался направить в него. Собирая полную меру своей энергии, Эрагон нанес удар в щит, стремясь разрубить его и руку внизу на половину, как он часто делал с Зарроком. В пылу сражения, тем не менее, он забыл считаться с необъяснимой скоростью гномов. Когда фальчион приблизился к своей цели, гном наклонил свой щит так, чтобы отклонить удар в сторону.

Две струйки искр высеклись из поверхности щита, когда меч отскочил от его верхней части и затем стального шипа, установленного в центре. Толчок увлек фальчион дальше, чем Эрагон намеревался, и он продолжал лететь по воздуху, пока не ударился о выступающий край стены, сотрясая руку Эрагона. С чистым звуком лезвие меча разрушилось на дюжину кусочков, оставляя его с шестидюймовым шипом зубчатого металла, торчащего из рукоятки.

Встревоженный, Эрагон опустил сломанный меч и схватил край щита гнома, вырывая к себе, назад и вперед, и изо всех сил пытаясь удержать щит между собой и кинжалом, украшенным ореолом из прозрачных цветов. Гном был невероятно силен; он противостоял усилиям Эрагона и даже преуспел в том, чтобы сдвинуть его назад на шаг. Отпуская щит своей правой рукой, но все еще удерживая его левой, Эрагон отодвинул руку и ударил по щиту так сильно, как мог, пробивая кулаком отверстие в закаленной стали так же легко, словно он (щит) был сделан из гнилого дерева. Из-за костных мозолей на суставах он не почувствовал боли от удара.

Сила удара отбросила гнома к противоположной стене. Его голова откинулась на бесхарактерной шее, и гном упал на землю, как марионетка, у которой порвались веревки.

Эрагон вытащил свою руку через зубчатую дыру в щите, оцарапав себя о разорванный металл, и вытянул свой охотничий нож.