Эрагон.Брисингр

- Мое положение достаточно прочное. Ни у одного из гримстборитх нет поддержки, чтобы созвать голосование, но Надо и я располагаем самым большим числом приверженцев. Если один из нас сможет склонить на свою сторону, скажем, еще два или три клана, баланс быстро перевесит в пользу этого человека. Хавард уже дрогнул. Не будет требоваться еще слишком большого поощрения, я думаю, чтобы убедить его перейти на нашу сторону. Сегодня вечером мы воспользуемся его гостеприимством, и я увижу то, что могу сделать, чтобы обеспечить эту поддержку. – Орик проглотил кусочек жареного гриба, затем проговорил:

- Что касается того, когда собрание кланов завершится, возможно через следующую неделю, если нам повезет, а возможно через две, если нет.

Эрагон выругался вполголоса. Он был так возбужден, что его живот взбунтовался, заурчал, угрожая извергнуть еду, которую он только что съел.

Протянувшись через стол, Орик поймал Эрагона за запястье.

- Нет ничего, что ты или я можем сделать, чтобы далее ускорить решение собрания кланов, так что не позволяй этому слишком сильно расстраивать себя. Беспокойся о том, что ты можешь изменить, и оставь другим разбираться в этом, хорошо? – Он отпустил Эрагона.

Эрагон медленно выдохнул и оперся локтями о стол.

- Я знаю. Только у нас так мало времени, и если мы потерпим неудачу...

- Что будет, то будет, - произнес Орик. Он улыбнулся, но его глаза были печальными и запавшими внутрь. – Никто не может уйти от судьбы.

- Разве ты не можешь захватить трон силой? Я знаю, что у тебя нет таких больших войск в Тронжхайме, но с моей поддержкой кто сможет противостоять тебе?

Орик замер с ножом на полпути от своей тарелки до рта, затем покачал головой и продолжил есть. Между набиванием рта пищей он сказал:

- Такая уловка окажется гибельной.

- Почему?

- Я должен объяснять? Весь наш народ повернулся бы против нас, и вместо того, чтобы захватить контроль над ним, я унаследую пустой титул. Если бы это произошло, то я не поставил бы и сломанный меч на то, что мы переживем этот год.

- Аа.

Орик ничего больше не сказал, пока еда на его тарелке не исчезла. Тогда он проглотил полный рот пива, рыгнул и возобновил беседу:

- Мы балансируем на ветреном горном пути со спуском высотой в милю по обеим сторонам. Так многие из моего народа ненавидят и боятся Всадников из-за преступлений Гальбаторикса, Проклятых а теперь еще и Муртага, выступившего против нас. И поэтому многие из них боятся мира вне гор, туннелей и пещер, в которых мы скрываемся. – Он задвигал свою кружку по столу. – Надо и Аз Свелдн рак Ангуин только ухудшают положение. Они играют на наших страхах и развращают наши умы против тебя, варденов и короля Оррина... Аз Свелдн рак Ангуин – воплощение того, что мы должны преодолеть, если я стану королем. Так или иначе мы должны найти способ смягчить их проблемы и похожие проблемы их, для этого, даже если я – король, я должен буду справедливо судить их, если хочу сохранить поддержку кланов. У короля или королевы гномов всегда есть во власти кланы, независимо от того насколько сильными правителями они могут быть, так же, как у гримстборитх есть во власти семьи их клана. – Откинув голову назад, Орик осушил остатки пива из своей кружки, затем опустил ее с резким треском.

- Есть что-нибудь такое, что я могу сделать, какой-нибудь ваш обычай или церемония, который я могу выполнить и который успокоит Вермунда и его последователей? – спросил Эрагон, называя теперешнего гримстборитха Аз Свелдн рак Ангуин. – Должно же быть хоть что-то, что я могу сделать, чтобы успокоить их подозрения и закончить эту вражду.

Орик рассмеялся и встал из-за стола.

- Ты можешь умереть.

Рано следующим утром Эрагон сидел спиной к кривой стене круглой комнаты, расположенной глубоко под центром Тронжхайма, вместе с отборной группой воинов, советников, слуг и членов семей вождей кланов, которые были достаточно привилегированны, чтобы посещать собрание кланов. Сами вожди кланов были усажены в тяжелые, высеченные кресла, установленные по краю круглого стола, который как большинство атрибутов на более низких уровнях города-горы имел герб Коргана и Ингеитум.

Сейчас говорил Гальдхайм, гримстборитх Дургримст Фельдуност. Он был низок, даже по меркам гномов – едва ли больше четырех (у Селены было "двух") футов – и носил украшенные узором одежды золотого, красновато-коричневого и полуночно-синего цвета. В отличие от гномов Ингеитум, он не подстригал и не заплетал свою бороду, и она ниспадала ему на грудь как запутанная ежевика. Стоя на месте своего стула, он колотил по полированному столу своим кулаком в перчатке и рычал:

- ... Эта! Нархо удим этал ос ису вонд! Нархо удим этал ос фомвн мендуност бракн, аз варден, хрествог дур гримстнзхадн! Аз Джургенврен кватхид не домар оэн этал…

- ...Нет, - переводчик Эрагона, гном по имени Хундфаст, шептал ему в ухо. - Я не позволю этому случиться. Я не позволю этим безбородым дуракам, варденам, разрушать нашу страну. Драконья война оставила нас слабыми и не…