Эрагон.Брисингр

Со своего возвышения Роран мог видеть, что остальная часть солдат хотела присоединяться к нападению, если бы два десятка тех в деревне, кто все еще боролся с воинами Санда и Эдрика. Он понял, что у него не будет больше отдыха, пока сражение не закончится.

Роран получил множество ран, пока день медленно тянулся. Многие из его ран были незначительными – порез на внутренней стороне предплечья, сломанный палец, царапина на ребрах, где кинжал рассек его кольчугу – но других не было. С того места, где он стоял на груде трупов, солдат ранил Рорана в правый мускул икры (ноги), создавая ему помехи. Вскоре, позже, крупный мужчина, воняющий луком и сыром, упал напротив Рорана и с последним вздохом толкнул арбалетный болт в левое плечо Рорана, который после этого мешал тому, чтобы он поднимал свою руку вверх. Роран оставил болт, вонзенным в плоть, так как знал, что он может истечь кровью до смерти, если вытащит его. Боль стала преобладающим чувством Рорана; каждое движение вызывало у него новую муку, но остановиться значило умереть, и поэтому он продолжал раздавать смертельные удары, независимо от своих ран и своей усталости.

Роран иногда осознавал то, что вардены за ним или около него, когда они бросали копье мимо него или когда лезвие меча устремлялось около его плеча, чтобы сбить с ног солдата, который собирался размозжить ему голову, но по большей части Роран противостоял солдатам один из-за груды трупов, на которой он стоял, и ограниченного количества места между опрокинутым фургоном и стенами домов. Выше лучники, у которых еще были стрелы, сохраняли свое смертельное заграждение, их стрелы из серого гуся одинаково проникали через кости и сухожилия.

Позднее в сражении Роран ткнул своим копьем солдата, и когда наконечник ударился в броню мужчины, ручка сломалась и раскололась по всей длине. То, что он был все еще жив, казалось, застало солдата врасплох, так как он колебался прежде, чем занести свой меч для возмездия. Его неблагоразумная задержка позволила Рорану увернуться от плоскости поющей стали и схватить с земли другое копье, которым он убил солдата. К тревоге и отвращению Рорана, второго копья хватило меньше чем на минуту прежде, чем оно также разрушилось в его руках. Бросая расколотые остатки в солдат, Роран взял щит у трупа и отцепил свой молот с пояса. Его молот, по крайней мере, никогда не подводил его.

Изнеможение, казалось, было самым великим противником Рорана, когда последние из солдат постепенно приближались, каждый мужчина ждал своей очереди, чтобы драться с ним один на один. Конечности Рорана были тяжелыми и безжизненными, его зрение вспыхивало и гасло, и он не мог, казалось, получить достаточно воздуха, и все же ему всегда так или иначе удавалось собрать энергию, чтобы победить своего следующего противника. Когда его реакция замедлилась, солдаты нанесли ему многочисленные порезы и ушибы, которых он мог легко избежать ранее.

Когда между солдатами появились промежутки и через них Роран смог увидеть открытую площадь, то он понял, что его испытание почти закончилось. Он не предлагал пощады последним двенадцати мужчинам, и при этом они не просили ее у него, даже хотя они, возможно, не надеялись, сражаясь своими способами, пройти мимо него так же, как и вардены вдали. И при этом они не пытались сбежать. Вместо этого они мчались на него, рыча, проклиная, желая только убить человека, который умертвил так много их товарищей, прежде, чем они также уйдут в пустоту.

В каком-то смысле Роран даже восхищался их храбростью.

Стрелы выросли из грудей четырех мужчин, сбивая их. Копье, брошенное откуда-то из-за Рорана, попало пятому под ключицу, и он также упал на ложе из трупов. Еще два копья потребовали своих жертв, а затем солдаты достигли Рорана. Ведущий рубанул Рорана зубчатым топором. Хотя Роран мог чувствовать кончик арбалетного болта, трущийся о его кость, он поднял свою левую руку и блокировал топор щитом. Воя с болью и гневом, так же как и переполненный желанием закончить сражение, Роран махнул молотом вокруг и убил солдата ударом по голове. Не останавливаясь, Роран прыгнул вперед на свою здоровую ногу и ударил следующего солдата в грудь дважды прежде, чем он смог защититься, сломав ему ребра. Третий мужчина отбил две его атаки, но тогда Роран обманул его маневром и тоже убил его. Последние два солдата приближались к Рорану с разных сторон, качаясь на своих лодыжках, когда поднимались на вершину из сложенных трупов. Его сила уменьшалась, Роран сражался с ними в течение длительного и утомительного промежутка времени, раздавая и получая раны, пока наконец не убил одного мужчину, обрушиваясь на его шлем, и другого, ломая ему шею хорошо поставленным ударом.

Роран закачался и затем свалился.

Он почувствовал, как его подняли, и, открыв глаза, увидел, что Харалд удерживает бурдюк у его губ.

- Выпей это, - произнес Харалд. – Ты почувствуешь себя лучше.