Эрагон. Наследие

Эрагон шел в рабочий кабинет Насуады, то и дело выглядывая в окна, откуда открывался чудесный вид. Со двора доносились звуки музыки и пение – это певцы и музыканты готовились к торжественному приему в честь прибытия Арьи. Празднование началось и продолжалось до сих пор сразу после того, как Арья, Фирнен, Эрагон и Сапфира вернулись в Илирию. Но теперь всеобщее возбуждение начинало понемногу спадать, и Эрагону удалось наконец условиться с Насуадой о встрече.

Он кивком поздоровался со стражниками у дверей и шагнул внутрь.

Насуада уютно устроилась в мягком кресле, слушая музыканта, а тот, аккомпанируя себе на лютне, пел какую-то красивую, хотя и печальную любовную песню. На подлокотнике кресла устроилась девочка-ведьма Эльва с вышиванием в руках, а рядом сидела Фарика, любимая горничная Насуады. На коленях у Фарики, свернувшись клубком, лежал кот-оборотень Желтоглазый в своем зверином обличье. Кот выглядел крепко спящим, но Эрагон по опыту знал, что он, скорее всего, и не думает спать.

Эрагон подождал в дверях, пока музыкант кончит играть.

– Спасибо, можешь идти, – сказала музыканту Насуада и тут же заметила Эрагона: – А, Эрагон, здравствуй, рада тебя видеть.

Он слегка поклонился ей. Затем девочке:

– Здравствуй, Эльва.

Она глянула на него исподлобья:

– Здравствуй, Эрагон.

Кот-оборотень слегка дернул хвостом.

– Что ты хотел со мной обсудить? – спросила Насуада и сделала глоток из чаши, стоявшей на боковом столике.

– Может быть, нам лучше поговорить наедине? – сказал Эрагон и мотнул головой в сторону стеклянных дверей, ведущих на балкон. Балкон нависал над чудесным внутренним двориком с фонтаном и садом.

Насуада минутку подумала, затем встала и быстро прошла на балкон, шлейф ее пурпурного платья метнулся за нею.

Они постояли немного рядом, глядя на пузырящуюся воду в фонтане, холодную и серую из-за тени, отбрасываемой зданием.

– Какой красивый полдень, – сказала Насуада, глубоко вздыхая. Она выглядела куда более спокойной, чем при их последней встрече, хотя это и было всего несколько часов назад.

– Эта музыка, похоже, здорово исправила тебе настроение, – заметил он.

– Не музыка, а Эльва.

Эрагон удивленно наклонил голову набок:

– Как это?

Странная полуулыбка скользнула по губам Насуады.

– После моего пленения в Урубаене… после всего того, что мне довелось перенести… после всего, что я потеряла… после покушений на мою жизнь – после всего этого мир для меня, казалось, утратил свои краски. Я сама себя не чувствовала. И ничто не могло прогнать печаль из моей души.

– Я тоже все время думал об этом, – сказал Эрагон, – но не знал, что сказать или сделать, чтобы помочь тебе.

– Ничего. Ничего ты не смог бы ни сказать, ни сделать – ничто бы не помогло, и я могла бы годами пребывать в таком состоянии, если бы не Эльва. Она сказала мне… то, что мне так необходимо было услышать. Во всяком случае, сама я так думаю. Это было исполнение того обещания, которое она дала мне давным-давно в замке Аберон.

Эрагон нахмурился и оглянулся на дверь, за которой по-прежнему сидела Эльва, занятая вышиванием. Несмотря на все, что им довелось пережить вместе, он по-прежнему не мог себя заставить полностью доверять ей, вот и сейчас тоже опасался, что Эльва манипулирует Насуадой в каких-то своих эгоистических целях.

Насуада коснулась его плеча.

– Не тревожься обо мне, Эрагон. Я слишком хорошо себя знаю. Вряд ли Эльва сможет нарушить мое душевное равновесие, даже если ей этого действительно захочется. Даже Гальбаториксу не удалось сломить меня, так неужели ты думаешь, что это удастся ей?

Он мрачно посмотрел прямо на нее и сказал:

– Да, она, пожалуй, может в этом и преуспеть.

Насуада снова улыбнулась:

– Мне приятна твоя забота, но в данном случае твои тревоги лишены оснований. Позволь же мне насладиться нынешним хорошим настроением, а свои подозрения ты выскажешь мне позже.

– Хорошо. – И, несколько расслабившись, Эрагон сказал: – Я рад, что ты лучше чувствуешь себя.

– Спасибо. Так и должно было случиться. Кстати, Сапфира и Фирнен по-прежнему воркуют, как птички? Я что-то их больше не слышу.

– Воркуют. Только они сейчас где-то высоко, над этим утесом. – И щеки Эрагона слегка вспыхнули, поскольку он невольно коснулся мыслей Сапфиры.

– Ясно. – Насуада оперлась о каменную балюстраду, украшенную резьбой в виде цветущих ирисов. – Итак, зачем ты хотел со мной встретиться? Ты пришел к какому-то решению относительно моего предложения?

– Пришел.

– Прекрасно. Тогда уже можно приступать к конкретным планам. Я…

– Мы решили твоего предложения не принимать.

– Что? – Насуада с недоверием уставилась на него. – Но почему? Кому же еще я могла бы поручить такое дело?

– Этого я не знаю, – мягко сказал он. – Этот вопрос вам с Оррином придется решать самим.

Насуада подняла брови.

– И ты не поможешь нам даже выбрать подходящего человека? И ты еще хочешь, чтобы я поверила, будто ты подчиняешься только моим приказам?

– Ты все поняла совершенно неправильно, – сказал Эрагон. – Я не хочу ни возглавлять магов, ни следить за ними, ни присоединяться к ним.