Эрагон. Наследие

В проникавшем снаружи золотистом свете на миг возник силуэт незнакомца, затем он проскользнул в палатку, и там вновь стало почти темно. Но Роран успел разглядеть, что одет этот человек в заплатанный кожаный колет, на нем нет ни доспехов, ни даже нагрудной пластины. Впрочем, лица его Роран разглядеть не сумел.

Незваный гость продолжал красться к его постели, и Рорану стало казаться, что еще немного, и он попросту лишится чувств, так долго он уже задерживал дыхание, делая вид, будто крепко спит.

Когда незнакомец был уже в шаге от лежанки, Роран сорвал с себя одеяло, вскочил и с диким криком набросил его незнакомцу на голову, уже занося для удара руку с кинжалом.

– Погоди! – завопил тот, и Роран на мгновение замер, а потом они оба рухнули на пол. – Я друг! Я твой друг! – продолжал вопить незнакомец.

Еще мгновение – и у Рорана вдруг перехватило дыхание: незнакомец два раза сильно ударил его по левой почке. Чуть не теряя сознание от боли, Роран заставил себя откатиться в сторону, стараясь держаться от противника как можно дальше. Затем он рывком поднялся на ноги и снова бросился на врага, который, как оказалось, запутался в наброшенном на него одеяле.

– Погоди, я твой друг! – снова закричал незнакомец, но во второй раз Роран ему, разумеется, не поверил и очень правильно сделал: когда он попытался нанести противнику режущий удар, тот весьма ловко перехватил его правую руку с зажатым в ней кинжалом, набросив на нее скрученное в жгут одеяло, а затем сам ударил Рорана в грудь ножом, который извлек из-за пазухи. Особой боли Роран, правда, не почувствовал и решил пока что не обращать на полученное ранение внимания.

Взревев, он изо всех сил дернул за одеяло, сбил противника с ног и отбросил его к стене палатки, а сам рухнул сверху, подминая его под себя вместе с одеялом и одновременно стараясь выпутать из одеяла собственную правую руку.

И почти сразу же ощутил сильный удар по левой руке – незнакомец ухитрился лягнуть его в локоть сапогом с грубой подошвой; кончики пальцев тут же онемели, но Рорану удалось схватить этого типа за лодыжку.

Он попытался перевернуть его лицом вверх, но тот брыкался, как кролик, и в итоге сумел-таки вырваться. Впрочем, уже через секунду Роран снова схватил его за лодыжку и с такой силой сквозь тонкую кожу сапога вдавил пальцы ему в ахиллесово сухожилие, что мерзавец взвыл от боли.

Не давая ему прийти в себя и крепко прижимая его к полу, Роран пришпилил кинжалом к земле его правую руку, а потом попытался воткнуть кинжал ему в бок, но не успел: противник железной хваткой сдавил ему запястье.

– Ты кто такой? – прорычал Роран.

– Я твой друг, – повторил незнакомец, и Роран почувствовал, что его теплое дыхание пахнет винным перегаром. Затем незнакомец весьма успешно три раза подряд ударил коленом Рорану в ребра, а Роран с такой силой врезал ему лбом в нос, что нос громко хрустнул, явно сломанный. Противник дернулся, рыча от боли, но освободиться не смог: Роран держал крепко.

– Никакой… ты… мне… не друг, – задыхаясь, проворчал Роран и вонзил кинжал в бок врага. Тот сопротивлялся, кинжал отчего-то входил плохо и медленно, а Роран в пылу схватки даже не замечал криков людей, собравшихся вокруг его рухнувшей палатки.

Наконец рука незнакомца, сжимавшая запястье Рорана, ослабела, и кинжал с неожиданной легкостью прошел сквозь кожаный колет и глубоко вонзился в его тело. Он дернулся, и Роран ударил его еще несколько раз, а потом вонзил кинжал глубоко ему в грудь.

Рукоять кинжала затрепетала у него в руке – клинок угодил незнакомцу прямо в бьющееся сердце. Он вздрогнул и перестал сопротивляться, тяжело дыша и глядя на Рорана.

Роран продолжал крепко держать противника, наблюдая, как из его тела утекает жизнь; их тесные объятия были похожи на страстные объятия любовников. И у Рорана возникло ощущение какой-то странной, ужасающей близости к этому человеку, хоть он и пришел сюда, чтобы убить его. Перед ним был просто умирающий человек – живое, думающее существо, – чья жизнь подходила к концу из-за того, что он только что пытался сделать.

– Кто ты? – шепотом спросил Роран. – Кто тебя послал?

– Я… я почти убил тебя! – сказал вдруг незнакомец с каким-то жутковатым удовлетворением. Потом глубоко судорожно вздохнул, и тело его обмякло. Он умер, а Роран уронил голову ему на грудь, хватая ртом воздух и дрожа с головы до ног. Только в эти мгновения напряжение схватки начало покидать его, и он заметил людей вокруг, которые стаскивали с него одеяла и упавшую палатку.

– Уберите это с меня! – закричал Роран, выбрасывая вверх левую руку; он чувствовал, что не в силах более терпеть эту груду шерсти, завалившую его, эту тьму, это тесное пространство, в котором нечем было дышать.

Затем он увидел над собой щель – это кто-то прорезал ткань палатки; в щель лился теплый мерцающий свет факела.

Стремясь освободиться от проклятого войлочного савана, Роран рывком приподнялся и дернул за края прорези, раздирая ее. С трудом выбравшись из-под рухнувшей палатки, он, по пояс голый, пошатываясь, вышел на свет и в замешательстве огляделся.