Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть II

Ф.И.Тютчев 1851 (1803–1873)

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей! /…/

Куда ланит девались розы,

Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,

При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор и речи,
И смех младенчески живой?

И что ж теперь? И где все это?

И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он! /…/

И что ж, от долгого мученья,

Как пепл сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез.

Впрочем, «сколь веревочка ни вейся, а конец будет». Ресурсы нервной энергии не беспредельны. Поэтому и роману когда-то приходит конец:

Я.П.Полонский 1844 (1819–1898)

Не сотвори себе кумира;
Но, верный сердцу одному,
Я был готов все блага мира
Отдать кумиру моему.
Кумир немой, кумир суровый,
Он мне сиял, как божество,
И я клялся его оковы
Влачить до гробы моего.

Полубезумен и тревожен,

С печалью скорби на челе,
В цепях я мнил, что рай возможен
Не в небесах, а на земле. —
Так, чем свобода безнадежней,
Чем наши цепи тяжелей,
Тем ярче блеск надежды прежней
Иль идеал грядущих дней.

Но я разбил кумир надменный,

Кумир развенчанный – упал,
И я же – раб его смиренный,
Его обломки растоптал.
И без любви, без упованья,
Не призывая тайных сил,
Я глубоко мои страданья
В самом себе похоронил.

И.А.Снегова (1922–1975)

Бывает так: живешь в неволе —
В безвыходной сердечной боли.
Потом, бывает, минет срок,
И боль уйдет, как дождь в песок.

Ясно, что смена этапов большого любовного цикла – это, в основном, объективный процесс. Тем не менее, возможно, определенную роль тут играет и субъективное стремление участников романа сначала к обогащению своей эмоциональной жизни, а затем, наоборот, к покою:

А.П.Межиров (1923–2009)

И море, море, море перед нами.
За выщербленной дамбой грохоча,
Играет буря
                      черными волнами,
И догорает в маяке свеча.

Но ты сказала:

                          – Тот, кто может плавать,
Тому на этом свете не страшна
Ни тихая, обманчивая заводь,
Ни штормовая, дикая волна.

И в тот же миг

                          волны возвратной сила,
Угрюмо оттолкнувшись от земли,
Меня с любимой вместе в море смыла,
И мы поплыли оба как могли.

И больше не подвластные прибою,

Плывущие без отдыха и сна,
Волны возвратной
                                  жертвы мы с тобою —
Нас не пускает на берег она.

Не знали мы,

                        что счастье только в этом —
Открытом настежь море —
                                                   не мертво,
Что лишь для тех оно не под запретом,
Кто не страшится счастья своего.

Мы к берегу стремились

                                               что есть силы,
Обетованной жаждали земли,
Мы обрели,
                     нашли
                                   покой постылый —
И на погибель счастье обрекли.

Да, человек устроен именно так. В покое «он – мятежный – просит бури», а в буре – покоя. По окончании любви он сначала бывает рад одиночеству, но затем пресыщается им и сожалеет о конечности любви:

П.Ю.Барскова (р. 1976)