Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть II

Так любовь глубока,
Что становится темной и вязкой.
Как в июле река
Покрывается глупою ряской.

Покидаешь опять

Эту пресную, клейкую жижу.
Повторять, повторять:
«Презираю. Боюсь. Ненавижу».

Пресыщаясь легко

Одиночеством, ждешь и жалеешь
Чувство, белое, как молоко,
Золотое, как свет, который продлить не умеешь.

Есть ситуации и основанные на них точки зрения, что конец любви непременно случается по вине одного или обоих участников, например, по причине победы зла в его извечной борьбе с добром:

В.И.Лелина (р. 1957)

Мелодия, что мы с тобой вели,
То затихала, то была слышнее,
Мы с нею отрывались от земли,
На землю опускались вместе с нею.

Там тема одиночества была,

И тема странствий изредка звучала,
Но грусть тогда возвышенно светла,
Когда любовь присутствует сначала.

Кончалось одиночество, и путь

Любой заканчивался возвращеньем,
И позволяли паузы вздохнуть,
И мы не придавали им значенья.

Но, допустив однажды тему зла,

Мы не заметили ее аккорд финальный, —
А пауза возникла и росла,
Теряя звук и смысл музыкальный.

Однако более обоснованной представляется все-таки другая точка зрения, согласно которой конец любви есть объективное явление. Такова жизнь, ибо психика здорового нормального человека при первой возможности стремится вернуться в обычное равновесное состояние, преодолев этот «недуг»:

М.И.Цветаева (1892–1941)

Возвращение в жизнь – не обман, не измена.
Пусть твердим мы: «Твоя, вся твоя!» чуть дыша,
Все же сердце вернется из плена,
И вернется душа.

Эти речи в бреду не обманны, не лживы,

(Разве может солгать, – ошибается бред!)
Но проходят недели, – мы живы,
Забывая обет.

В этот миг расставанья мучительно – скорый

Нам казалось: на солнце навек пелена,
Нам казалось: надвинутся горы,
И погаснет луна.

В этот горестный миг – на печаль или радость —

Мы и душу и сердце, мы все отдаем,
Прозревая великую сладость
В отрешенье своем.

К утешителю – сну простираются руки,

Мы томительно спим от зари до зари…
Но за дверью знакомые звуки:
«Мы пришли, отвори!»

В этот миг, улыбаясь раздвинутым стенам,

Мы кидаемся в жизнь, облегченно дыша.
Наше сердце смеется над пленом,
И смеется душа!

Этим, собственно говоря, исчерпывается тот материал, в котором поэты пытались взглянуть на любовь сверху или со стороны, увидеть ее динамичность, выделить какие-то этапы в этой динамике. Всё остальное – это огромное количество фрагментов, в которых говорится об отдельных фазах любви. Основательно и последовательно разбираться во всем этом мы начнем в следующем разделе.

4.1. От исходного бесстрастия к предвкушению и ожиданию

Итак, начнем сначала, с исходного безразличия и бесстрастия, которое мы будем рассматривать как норму, точку отсчета:

К.Д.Бальмонт 1895 (1867–1942)

Пред рассветом дремлют воды,
Дремлет сумрак молчаливый,
Лик застенчивой Природы
Дышит ласкою стыдливой. /…/
Так и ты молчишь бесстрастно,
Нет в душе твоей порыва,
Ты застенчиво-прекрасна,
Ты чарующе-стыдлива.

Возникновение любви в поэзии обычно представляется как некое таинство; явление стихийное, иррациональное и непостижимое:

В.Н.Скобелкин (1924–2003)