Читаем Эразм Роттердамский Стихотворения. Иоанн Секунд Поцелуи полностью

40. РОБЕРТУ ГАГУИНУ ПЕСНЬ О СВОЕЙ УЧАСТИ[190]

Дивлюсь, какие звезды мнеПри рожденье моем мрачный струили свет,Моя отрада, Гагуин.Ведь по праву же всем, что совершаю я,Созвездья правят вышние;В первый раз на меня, лишь я увидел свет,Средь жалоб писка детскогоКрасноватой звездой грозный Юпитер самВзглянул и, неприязненна,Смех Венера — звезда блеском излила мне.Меркурий лишь стремительный,Издалека сверкнув среди блестящих звезд,Благой, дары навеял мне;Но завидуя мне, старец с косой,[191] и тот,Вулкану кто соперник был,[192]Их лишили меня — хладный и пламенный.[193]Иль земнородных жребиемТри богини[194] тройной волей командуют?Досталась мне тягчайшая20 Жизни нить. Из богинь, верим, крылатая[195]Всем на земле ворочает.На погибель свою, бедный, конечно, яПоклялся сокрушить ее,Поликрата[196] себе долю счастливогоИ Суллы,[197] дерзкий, не молю.Сам Арпинский не раз, и незаслуженно,Судьбу свою клял консул тот,[198]Ту, что столько удач, столько приятногоЗлом мелочным испортила.30 Тот же — сущий мужлан, дела не знающий,Борьбы с превратной жизнию,На непрочность даров сетует кто судьбы.Того счастливым я зову,Кто умеет смягчить бед настоящих злоИ помнит благо прошлое,Верит кто, что придет снова, что минуло.Меня ж от груди материРока тяжкого ход и беспощадного,Не преставая, мучает.40 Я бы счел — на меня ларчик обрушился[199]Весь Прометея дерзкогоИ все мрачное то, тяжкое все, что естьВ жилище черном Тартара.Что, увы мне, за бог малым завидуяПевцам, какой-то гений злой,Иль Юнона, ко всем музам враждебная,Все бьет по голове моей?О, рожден для судьбы более радостнойГагуин, ты мне дважды честь,50 Коль не презришь теперь скромного друга ты,Не весь несчастным буду яИ не сдастся душа тягостным бедствиям.

41. УТРЕХТСКОМУ ЕПИСКОПУ ДАВИДУ, ПОБОЧНОМУ СЫНУ ГЕРЦОГА БУРГУНДСКОГО[200]

Пастырь здесь погребен, и Давид он не именем только, —Сын твой, великий Филипп, стоит отца своего.Он свою паству лелеял не меньше, чем с благостью отчей,Мир возлюбя, он добру благоволил и уму.

42. ЕМУ ЖЕ[201]

Здесь тот Давид, что Филиппу был герцогу сыном похвальным,С отчей любовию он паству лелеял свою.

43. ОДИННАДЦАТИСЛОЖНИК ЭРАЗМА К СТУДЕНТАМ[202]

Всем, кто друг и благой, и чистой музы,Он — услада; и нет совсем здесь скверны,Иль того, что бы яд прикрыло медом:Славит только Христа Вильяма лира.

44. НА ИСПРАВЛЕНИЯ ВИНЦЕНТИЯ ПРОТИВ ИСКАЖЕНИЙ ИСПРАВИТЕЛЯ МАЛЛЕОЛА[203]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Сага о Ньяле
Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия. Гибель сначала одного из них, а потом другого – две трагические вершины этой замечательной саги, которая, после грандиозной тяжбы о сожжении Ньяля и грандиозной мести за его сожжение, кончается полным примирением оставшихся в живых участников распри.Эта сага возникла в конце XIII века, т. е. позднее других родовых саг. Она сохранилась в очень многих списках не древнее 1300 г. Сага распадается на две саги, приблизительно одинакового объема, – сагу о Гуннаро и сагу о сожжении Ньяля. Кроме того, в ней есть две побочные сюжетные линии – история Хрута и его жены Унн и история двух первых браков Халльгерд, а во второй половине саги есть две чужеродные вставки – история христианизации Исландии и рассказ о битве с королем Брианом в Ирландии. В этой саге наряду с устной традицией использованы письменные источники.

Исландские саги

Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги
Гаргантюа и Пантагрюэль
Гаргантюа и Пантагрюэль

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — веселая, темпераментная энциклопедия нравов европейского Ренессанса. Великий Рабле подобрал такой ключ к жизни, к народному творчеству, чтобы на страницах романа жизнь забила ключом, не иссякающим в веках, — и раскаты его гомерческого хохота его героев до сих пор слышны в мировой литературе.В романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» чудесным образом уживаются откровенная насмешка и сложный гротеск, непристойность и глубина. "Рабле собирал мудрость в народной стихии старинных провинциальных наречий, поговорок, пословиц, школьных фарсов, из уст дураков и шутов. Но, преломляясь через это шутовство, раскрываются во всем своем величии гений века и его пророческая сила", — писал историк Мишле.Этот шедевр венчает карнавальную культуру Средневековья, проливая "обратный свет на тысячелетия развития народной смеховой культуры".Заразительный раблезианский смех оздоровил литературу и навсегда покорил широкую читательскую аудиторию. Богатейшая языковая палитра романа сохранена замечательным переводом Н.Любимова, а яркая образность нашла идеальное выражение в иллюстрациях французского художника Густава Доре.Вступительная статья А. Дживелегова, примечания С. Артамонова и С. Маркиша.

Франсуа Рабле

Европейская старинная литература
Свод (СИ)
Свод (СИ)

Историко-приключенческий роман «Свод» повествует о приключениях известного английского пирата Ричи Шелоу Райдера или «Ласт Пранка». Так уж сложилось, что к нему попала часть сокровищ знаменитого джентельмена удачи Барбароссы или Аруджа. В скором времени бывшие дружки Ричи и сильные мира сего, желающие заполучить награбленное, нападают на его след. Хитростью ему удается оторваться от преследователей. Ласт Пранк перебирается на материк, где Судьба даёт ему шанс на спасение. Ричи оказывается в пределах Великого Княжества Литовского, где он, исходя из силы своих привычек и воспитания, старается отблагодарить того, кто выступил в роли его спасителя. Якуб Война — новый знакомый пирата, оказался потомком древнего, знатного польского рода. Шелоу Райдер или «Ласт Пранк» вступает в контакт с местными обычаями, языком и культурой, о которой пират, скитавшийся по южным морям, не имел ни малейшего представления. Так или иначе, а судьба самого Ричи, или как он называл себя в Литве Свод (от «Sword» (англ.) — шпага, меч, сабля), заставляет его ввязаться в водоворот невероятных приключений.В финале романа смешались воедино: смерть и любовь, предательство и честь. Провидение справедливо посылает ему жестокий исход, но последние события, и скрытая нить связи Ричмонда с запредельным миром, будто на ювелирных весах вывешивают сущность Ласт Пранка, и в непростом выборе равно желаемых им в тот момент жизни или смерти он останавливается где-то посередине. В конце повествования так и остаётся не выясненным, сбылось ли пророчество старой ведьмы, предрекшей Ласт Пранку скорую, страшную гибель…? Но!!!То, что история имеет продолжение в другой книге, которая называется «Основание», частично даёт ответ на этот вопрос…

Алексей Викентьевич Войтешик

Исторические любовные романы / Проза / Европейская старинная литература / Древние книги / Семейный роман