Эрдейский поход

– Это и есть тот самый заговор, что отпугивает ночных оборотней?

Молчаливый кивок.

– Не похоже на язык степняков.

Ведьма наморщила и без того изрезанный глубокими линиями лоб. Словно вспоминая. Или глубоко задумавшись о чем-то. Ведьма вновь опустила глаза.

– Это старое слово древнего языка. Очень старое, очень древнего. Его мне открыла бабка. А бабке моей – ее бабка. А ее бабке – ее. И так из колена в колено. И через колено. Слово помогает, если на пути встанет демон в волчьем обличье.

– Эт-ту-и пи-и пья, – задумчиво повторил Всеволод.

Ладно, помогает или не помогает – им еще представится случай это проверить. Если не поможет – так меч с серебряной отделкой всегда под рукой.

Всеволод вышел из юрты. Следом – Бранко и Илья со своими ратниками. Конрад со все еще обнаженным клинком.

– Сакс, да спрячь ты наконец свой меч, – недовольно сказал Всеволод. – Чего ты за него хватался-то все время?

– Припугнуть нужно было старуху, – буркнул Конрад, вкладывая оружие в ножны. – Чтоб сговорчивее стала.

Что ж, тоже верно...

– Оставьте ей двух коней с переметными сумами, – распорядился Всеволод.

Обещание, данное степной шаманке, лучше исполнить. А то мало ли... Старец Олекса говорил, в мире все взаимосвязано. И магическая связь через плату за колдовскую помощь может ведь оказаться палкой о двух концах. А обманутая ведьма, сколь бы слаба она ни была, наверняка постарается обратить свою помощь во зло, ибо нельзя зависеть от дара, который не получен. И кто знает, не придаст ли ведьме сил обман того, с кем заключен договор.

– Спалить бы просто надобно шатер вместе с колдуньей, а не подарками ее одаривать, – недовольно проворчал Конрад.

Всеволод не ответил. Конрад – посол. Послов надо уважать, но не исполнять все, что взбредет им в голову.

Дальше ехали споро – не загоняя коней понапрасну, но и не теряя времени. Люди покачивались в седлах. Лошади бежали походной тропой, не сбиваясь с размеренного шага. Степь сменилась холмистой равниной. Появились редкие рощицы и густой кустарник в оврагах. Вдали виднелись предгорья.

– Скоро вступим на земли Залесья, – объявил Бранко.

– Как скоро? – поинтересовался Всеволод.

– А вот как Брец-перевал пройдем – так и вступим.

– И долго еще до перевала?

– Пару ночей проведем по эту сторону Карпатских гор, – ответил волох. – От силы, три ночи. Потом начнутся трансильванские земли.

Глава 16

В этот раз волкодлака, вышедшего к лагерным огням, они разглядели хорошо. Правда, не сразу.

Костры горели почти сплошным кольцом, весело трещал хворост, высокие языки пламени жадно лизали ночь, так что тень, выскочившая из мрака, в лагерь пробиться не смогла. Метнулась вдоль огней. В сторону, в другую – и исчезла, растворилась прежде, чем вдогонку полетели стрелы и копья.

Тварь, однако, попалась упрямая. Скрывшись в одном месте, тут же объявилась в другом – на противоположной стороне стана. Опять скакнула перед кострами, опять отпрыгнула обратно – в спасительную тьму. Две стрелы дозорных с шелестом вошли в стену сплошного мрака, казавшегося из-за ярких огней еще гуще, еще плотнее. Ни воя, ни визга не было – стрелы цели не достигли.

А в лагере уже царил переполох. Взволновались, заржали, забились на привязи лошади. Похватали оружие, изготовились к бою люди.

Всеволод со всех ног бежал к самому опасному участку.

Голодный оборотень отступать не желал и вскоре приблизился в третий раз. Там, где огни пониже. И где меж кострами пространства побольше. Там, где уже стоял Всеволод. Волкодлак подскочил к пламени почти вплотную...

Было мгновение, краткий миг. И еще один. И еще немного времени.

В пляшущем свете пламени Всеволод видел темную тварь – всю, целиком.

Ну, действительно, демон-волк! Огромный. Густая шерсть – встопорщена. А задние ноги сложены особым образом: коленные суставы вывернуты не как у волков – назад, а как у людей – вперед.

И морда с оскаленными клыками...

Было все-таки в ней, в этой морде, что-то от человеческого лица. Неуловимо, но так было. Противоестественная помесь хищного зверя и человекоподобного нелюдя выглядела одновременно и пугающе, и отвратительно, и по-своему даже красиво. Только от красоты той существо казалось еще более ужасным.

Подбежавший Федор взмахнул сулицей на тонком осиновом древке. Блеснул в багровых отблесках наконечник с частой насечкой белого металла.

– Погоди-ка серебром бросаться, – перехватил руку дружинника Всеволод. – Испытаем слово старухи.

Самое время сейчас...

Десятник опустил дротик.

Не оборачиваясь, Всеволод крикнул остальным:

– Не мешать!

И шагнул к кострам.

– Русич! Остановись! – предостерегающе рыкнул где-то сзади из-под своего шлема-горшка Конрад.

Всеволод тевтона не слышал. Он уже смотрел поверх огненных языков в глаза волкодлака. А там, в глубине сузившихся зрачков зверя... полузверя, – нет ничего. Только отражалось искаженное пламя.

Оборотень чуял – или знал? понимал? – что опасаться серебра сейчас не нужно. И оборотень не скрылся в ночи. Не отпрыгнул во тьму. Оборотень остался на месте, ожидая.