Эрдейский поход

И натянул поводья коня.

Отъезд откладывается.

Путь через ущелье больше не был безопасным. Хоть камни сверху теперь не нависали, но лезть по завалам, да под обстрелом... Полдружины потеряешь, пока выберешься. А сколько коней переломает ноги? Нет, сначала следовало выбить засевших наверху стрелков. А как к ним подобраться – об этом ведают только шекелисы.

Всеволод вздохнул. Он снова нуждался в Золтане. Причем в Золтане-союзнике. А начальник перевальной стражи, от отряда которого оставалась лишь жалкая кучка бойцов, нуждался в нем.

Русичи поворачивали коней, так и не покинув заставу.

Шекелисы бродили меж повозками, искали и добивали раненых обозников. Угры мстили. Пленных не брали. А обреченные хайдуки и не искали плена. О пощаде не молил никто.

Глава 31

В сложившихся обстоятельствах присутствие на совете шекелисов русского сотника было естественным и само собой разумеющимся. Специально Всеволода никто не звал. Не приглашали. Однако ему сообщили о начале совета и, покуда русич не пришел, не начинали.

Не враг, не друг, не союзник, не господин и не вассал, но воевода дружины, которая могла легко захватить заставу, но по-прежнему не имела возможности безбоязно покинуть ее, он вошел в невысокий просторный дом Золтана Эшти.

С Всеволодом пришли десятники, тевтонский посол Конрад и волох-проводник Бранко. Под тяжелыми взглядами хозяев гости расположились особицей, сели напротив шекелисов.

Угрюмое молчание затягивалось.

В этот раз пира не было. Не было песен, не было отчаянных плясок. Не до веселья было в этот раз. Золтан сидел у стены напротив входа – хмурый и осунувшийся. Оно и понятно: от перевальной стражи нынче почти ничего не осталось. Около трех десятков воинов имелось всего у Золтана.

Это – вместе с ратниками из верхних дозоров с валашской стороны перевала, которые не успели принять участия в битве, но были вызваны на совет.

И ведь что обидно – не в сече лютой пала большая часть шекачисов. От мечей разбойников-хайдуков погибли сегодня немногие. В основном – под камнями в ущелье. В собственную ловушку угодив.

Но сделанного не воротишь, а мертвых – не поднимешь – это ясно. И другое ясно. Всем ясно. С оставшимися воинами Золтану перевальную заставу не удержать. Ни от людей. Ни тем более – от нелюдей.

Золтан Эшти наконец нарушил молчание.

– Ты ударил моего воина, русич, – негромко, но с нажимом сказал угр, глядя куда-то сквозь Всеволода.

Воин, о котором шла речь, сидел здесь же. Раду. Юнец музыкант с разбитым лицом. Шекелис-мадьяр, в жилах которого текла и русская кровь. Сейчас этой смешанной кровью наливался большой лиловый синяк на левой скуле.

– Твой воин убил моих коней, – спокойно ответил Всеволод.

На такое спокойствие у него сейчас было полное право. Хотя бы потому, что за ним сейчас сила. Да и правда тоже.

– И ты забрал моих лошадей.

– Твой воин убил моих коней, – повторил Всеволод.

Добавил:

– И пытался убить меня. Он хорошо дерется для своих лет. Но плохо соображает. И давай не будем больше об этом. Скажи, зачем мы собрались здесь, Золтан?

На этот раз угрюмая пауза длилась недолго.

– Черные хайдуки – вот из-за кого созван совет, – Золтан подобрался. Глаза его блеснули живо и зло. Голос задрожал: – На их совести много смертей. Но до сих пор они не поднимали руку на свободного воина-шекеля.

Всеволод молча слушал. Видно было, что Золтан жаждет мести. А в таком состоянии человек либо слеп, либо, наоборот, видит то, что недоступно прочим.

– Никогда прежде воровские четы не объединялись в столь крупные отряды. Никогда прежде хайдуки не пытались силой прорваться через перевал. И никогда прежде они не бились с такой яростью. Встречая достойное сопротивление, они обычно поворачивали вспять. Разбойники всегда предпочитают охотиться за легкой добычей, но чтобы штурмовать горную крепость...

– Может, их кто-то заставил, – предположил Всеволод.

– Заставил что?

– Объединиться. И штурмовать.

– Такие люди не признают чужой власти, русич. Над ними властно только золото и страх. Много золота или большой страх. Сколько золота на нашей заставе – ты видел сам. Богатые купцы и господари в эти края давно не наведываются. Ну, а крестьянские обозы – с них ведь много не возьмешь. Хайдуки должны знать об этом. Должны знать и о том, кто защищает заставу. И как защищает. И вряд ли разбойники стали бы рисковать своими жизнями ради малой добычи. Каравана с ценными товарами или большой казной они бы, конечно, не пропустили – напали б, но...

– Значит, они пришли сюда не за богатством. Значит, их ведет не жажда наживы. Значит, страх?

– Значит, страх. Что-то напугало их настолько, что они полезли здесь, через ближайший перевал. Ломанулись напролом по Брец-проходу.

Напугало? Всеволод задумался.

– В бою они не казались мне такими уж трусами, Золтан.