Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Зарождение культа Жанны д’Арк отмечали и противники французов. Наиболее ясно свое беспокойство по этому поводу высказал автор «Ответа парижского клирика»[324]. С негодованием описывал он ставшие ему якобы известными многочисленные случаи поклонения девушке, когда «дети, стоя на коленях, преподносили ей в качестве дара зажженные свечи»[325]. Он называл подобную практику идолопоклонством, оскорблением величия и достоинства Создателя[326] и усматривал в ней большую опасность для христианской веры, поскольку «они поклонялись портретам и статуям этой Девы так, как будто она уже была причислена к лику блаженных»[327]. Однако, справедливо указывал автор «Ответа», «никого нельзя почитать как святого ни при его жизни, ни даже после смерти, если [его святость] не подтверждена церковью и он не канонизирован»[328].

Конечно, в действительности ни о каком официальном признании святости Жанны в 1429 г. речи идти не могло. Скорее, подобное отношение к девушке стало следствием обстоятельств, при которых началась ее политическая и военная карьера. И все же положительное решение, вынесенное королевскими советниками весной 1429 г., имело, как мне представляется, огромное значение и далеко идущие последствия — как для самих французов, так и для их противников, англичан.

Глава 2 1431 г.: ведьма или еретичка?

§ 1. «Она, похоже, занимается колдовством …»

Необходимо отметить, что восприятию Жанны д’Арк как святой уже на раннем этапе ее карьеры способствовали не только процессуальные особенности discretio spirituum как составной части канонизационного процесса. Признание девушки истинным пророком, посланным Свыше на помощь Французскому королевству, уже само по себе подразумевало определенную святость ее жизни, ибо людей, прошедших через допросы и подтвердивших свой статус, следовало, согласно Жану Жерсону, считать «святыми пророками» (sancti prophetae)[329] и «святыми ангелами» (angeli sancti)[330], приносящими добрые вести. Откровения истинных избранников Божьих Жерсон также именовал «святыми» (sanctorum revelationum)[331], как, впрочем, и саму их набожность (sanctitatis devotionis)[332].

Не стоит, однако, забывать, что доктрина, в рамках которой формировалось отношение современников к Жанне д’Арк, имела оборотную сторону: она изначально и в равной степени предполагала, что результат данной проверки может оказаться отрицательным, и тогда человека, претендующего на статус провидца, признают лжепророком, подверженным дьявольским наваждениям[333]. С этой точки зрения, процедура discretio сближалась с процессами, посвященными, как и канонизационные, религиозным вопросам, но, в отличие от последних, призванными выявить отклонения от истинной веры, — процессами против еретиков.

Как отмечают исследователи, между этими двумя типами дознания существовала масса процессуальных совпадений, начиная со списка вопросов, которые следовало задавать свидетелям или обвиняемым, и заканчивая посмертной судьбой людей, официально признанных святыми или еретиками (в первом случае часто предполагалась эксгумация останков с целью их торжественного «превращения» в реликвии, во втором — эксгумация с последующим сожжением)[334]. Генрих из Сузы († 1271), разработавший в начале XIII в. основные принципы процедуры канонизации, противопоставлял официально признанным святым именно еретиков, отмечая при этом, что церковь должна проявлять в отношении этих последних особую осмотрительность, ибо и еретик может творить чудеса[335]. Та же оппозиция присутствовала и в «Учебнике инквизитора» Бернара Ги, окончательная редакция которого датируется 1323–1324 гг. Подробно описывая ересь апостольских братьев, он заявлял, что их предводитель Герардо Сегарелли преподносил слушателям свое учение «под видом притворной и лживой святости» (sub quadam picta etfucata ymagine sanctitatis)[336], а его последователь Дольчино выдавал себя за пророка, обладающего «даром Божественного откровения» (se habere revelationem a Deo)[337]. Простые же люди принимали их за «святых» (sanctitatis ipsorumymaginem venerari)[338].