Еретик

Вторая причина. Комплекс вахтера. Сам я – типа сотрудник архива, архивариус, хранитель, служка мелкий, клерк. Зарплата маленькая, возможности мои ничтожны. Но! В своем деле – я тоже значим, я тоже человек! И от меня кое-что зависит. Могу дать узнать вам – а могу не дать. Вы хотите, вам интересно? А вот фиг, много хочете. Это моя компетенция и ответственность – решать, что вам знать, а что вам знать не надо. И пока в моей власти дать либо не дать вам то, что вы хотите – информацию, правду о войне вы хотите – до той поры я тоже человек, с которым надо считаться, даже заискивать, даже искать способов договориться.

Правящая верхушка объективно стремится к как можно более полной власти над всеми сферами жизни народа, в том числе над его информационными возможностями.

А отдельный служитель стремится к личной значимости, что и осуществляет через усиление своей разрешительно-запретительной роли.

И все это – характерная черта авторитарного и тоталитарного строя, стремящегося форматировать головы подданных по своему усмотрению. И строй бережет свою возможность форматировать ваши головы! Власть лучше знает, что вам знать и чего не знать. А то узнаете все – и власть уважать не будете за ее грехи и преступления большие и малые.

Иррациональность засекречивания российских архивов – это просто проявления властного инстинкта регламентировать все возможное, любую информацию в том числе. Но! Назначенные на социальные роли хранителей, люди с личным рвением утверждаются, храня все, что можно вообще сохранить в секрете. Это придает смысл их жизни.

…Но нет! Есть и третья причина, и она главная, основная, и очень даже разумная, ничего в ней иррационального нет! Тоталитарной власти необходимо владеть умами своих подданных, владеть их душами – для своей пользы, для подчинения и послушания, чтоб пускать на свои цели всю их энергию и веру!

История в тоталитарном государстве – это форма религии. Верь, что мы велики и славны – ибо сама Жизнь, сама История показывает это. И наше величие, наша слава, наш гений и благородство – есть высшие проявления нашего единства и могущества. А во главе единства – Власть. А цель могущества – она Властью указывается.

Владеть умами и душами, внушить веру в наилучшие качества и верный путь – это значит подчинить себе не приказом, не силой, но через уважение к себе самому и гордость собою самим, через любовь и веру в наилучшесть и сверхвозможности своего народа. А власть – она слуга народа! плоть от плоти его! народ сам и управляет собой посредством власти!

И когда тебе внушают веру в себя и свое превосходство, уважение к себе и своему уму и характеру – тебе это любо, и ты веришь в это, потому что хочешь в это верить, через это самоутверждаешься и поднимаешься выше в собственных глазах.

И – твоя страна, твой народ, твоя культура – всегда хороши. А власть – это персонификация твоего народа, страны и культуры, головка нации. Власть – это иголка в ткани истории, за которой следует нитка народа: «Верным путем идете, товарищи!»

Тоталитаризм всегда нуждается во лжи, чтобы лучше нагибать народ. А ложь о настоящем и ложь о прошлом принципиально неразделимы. Узнал прошлое – задумался о настоящем – перестал верить – уже не верноподданный. История в тоталитарном государстве – это форма пропаганды и агитации, форма оболванивания и подчинения. Нам не нужна правда! Нам нужно, чтобы нас слушались!

Лесть. Умолчание. Приукрашивание. Преувеличение одного и преуменьшение другого. Наши отважные герои и вражеские подлые трусы. Все наше самое лучшее. Все наши трудности – от коварства врагов, суровости природы и объективных обстоятельств. Все наши победы – благодаря нашей доблести и мудрости Власти.

А отдельные ошибки признаем, признаем, а как же. Мы завсегда за суровую правду.

…Так что засекречивание истории очень даже полезно российской Власти. Меньше знаешь – меньше думаешь, меньше понимаешь. Больше веришь – тому, что тебе говорят. Верить больше – знать меньше! – вот пожелание российской Власти.

Засекречивание истории означает: нам не нужны граждане – нам нужны исполнители. Не ваше собачье дело знать лишее.

Русский путь

Это неправда, что надежда умирает последней. Сначала исчезает вера. Потом надежда. Последней остается любовь. Уже нет ни веры, ни надежды, а она остается всегда.

Она туманит сознание, и все, что можно сделать для прояснения мозгов – это хлебнуть царской водки. Не той, что смесь крепчайших кислот, а той, что их крепче – правды. Не фальшака, что предлагается кругом задешево, а потаенных прозрачных капель со дна чаши, что укрываются тенью и не пересохли от времени. Правда – не эликсир жизни, увы; но элексир прозрения.

Много песен слыхал я в родной стороне, в них про радость, про горе мне пели. Наш паровоз, вперед лети, в коммуне остановка! Недолет. И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди! уж листья отряхает… Вся жизнь впереди – надейся и жди! Когда недосягаемо светлое будущее прикинулось капитализмом – исторический оптимизм мутировал в личное счастье миллиардеров.