Эрик Сати

Когда смотришь на творческий путь Сати, становится ясно, что «унаследованная» традиция была действительно не для него. Он размечал новую территорию, отказываясь от жанров и форм, пользовавшихся уважением интеллектуалов от музыки, – он не сочинял симфонии, концерты, оперы, струнные квартеты или крупные фортепианные опусы. Вместо этого он сосредоточил свои усилия на небольших пьесах, потрясавших устои и традиции. В его музыке высокое искусство встречается с просторечием, слова и музыка идут друг к другу новыми путями, сталкиваются визуальные и звуковые эффекты. Его равным образом занимало прошлое и энергия повседневной парижской жизни, он изысканно, остроумно и элегантно смешивал старое и новое. Будучи чрезвычайным оригиналом, Сати всегда был точно в свое время и точно на своем месте: было ли это разудалое кабаре fin de siècle на Монмартре или кружок безрассудных послевоенных авангардистов. В центре его мировоззрения всегда было эстетическое видение, глубоко личное восприятие собственного творчества. Сати записал эти мысли на обложке одной из своих записных книжек, когда работал над «Сократом» в 1917 году:

Ремесло часто стоит выше самого предмета. Не забывайте, что мелодия – это идея, канва; в такой же степени, как и форма и суть произведения. Гармония – украшение, демонстрация предмета, его отражение.

Великие Мастера гениальны своими идеями, их сила – это простота, до самого конца, ничего больше. Выживают только идеи.

Всё, чего они достигают, всегда хорошо и кажется нам естественным ‹…›

Кто постановил, что Правда правит Искусством? Кто?

Мастера. У них не было права этого делать, и это нечестно уступать им это право ‹…›[216]

Визитная карточка Сати

И уже практически как постскриптум Сати написал слова, в которых не только заключена его эстетика, но и содержится вызов всем последователям:

Артистом становятся неосознанно.

Идея может существовать без Искусства.

Не доверяйте Искусству: часто это всего лишь пустая виртуозность[217].

В конце жизни у Сати, изможденного болезнью, очевидно, уже не было сил заботиться об одежде и поддерживать имидж. Тем не менее в один из его последних дней Мадлен Мийо отправилась в Аркёй забрать из стирки белье. Это оказалось огромное количество носовых платков. Вернувшись в больницу и отдав платки Сати, Мадлен увидела, что композитор просто в бешенстве. Вельветовый джентльмен и денди до конца своих дней «пришел в неистовство, потому что я принесла только девяносто восемь носовых платков, а он был уверен, что отдал в стирку девяносто девять или даже сто»[218].

Библиография

Рукописные источники

Большая часть автографов Эрика Сати хранится в Национальной библиотеке Франции в Париже и в Библиотеке Гарвардского университета. Хронологический список произведений Сати, приведенный в книге Роберта Орледжа «Композитор Эрик Сати», включает также информацию о месте нахождения различных рукописей, историю публикаций и даты первых исполнений.

Тексты

Сати публиковал тексты на протяжении всей своей жизни в различных газетах и журналах во Франции и в США. Они все собраны и изданы вместе с его личными комментариями, заметками и краткими набросками.

Satie Erik. Ecrits / ed. Ornella Volta. Paris, 1990.

–. Les Bulles du Parcier / ed. Ornella Volta. Frontfroide, 1991.

–. A Mammal’s Notebook / ed. Ornella Volta, trans. Antony Melville. London, 1996.

Wilkins Nigel. The Writings of Erik Satie. London, 1980.

Письма

Borgeaud Henri. ‘Trois lettres d’Erik Satie à Claude Debussy (1903)’ // Revue de Musicologie, xlviii (1962). Р. 71–74.

Lockspeiser Edward. The Literary Clef: An Anthology of Letters and Writings by French Composers. London, 1958.

Satie Erik. Correspondance presque complète / ed. Ornella Volta. Paris, 2002.

Volta Ornella. Satie Seen through his Letters. London, 1989.

Wilkins Nigel. ‘Erik Satie’s Letters’ // Canadian University Music Review, ii (1981). Р. 207–227.

–. ‘Erik Satie’s Letters to Milhaud and Others’ // Musical Quarterly, lxvi (1980). Р. 404–428.

Иконография

Volta Ornella. L’Ymagier d’Erik Satie. Paris, 1990.