Эркюль Пуаро

Вернувшуюся мать Тим спросил беспечно:

– Отмучилась? Теперь моя очередь. Что хоть они спрашивают?

– Что я слышала ночью, – сказала миссис Аллертон. – А я, к сожалению, ничего не слышала. И не пойму – почему. Ведь каюта Линнет через одну от моей. Я просто обязана была услышать звук выстрела. Ступай, Тим, тебя ждут.

Тиму Аллертону Пуаро задал те же вопросы, что его матери.

– Я рано лег спать, что-нибудь в половине одиннадцатого, – отвечал Тим. – Немного почитал. Сразу после одиннадцати выключил свет.

– После этого что-нибудь слышали?

– Неподалеку от моей каюты мужской голос, по-моему, пожелал кому-то спокойной ночи.

– Это я прощался с миссис Дойл, – сказал Рейс.

– Вот. После этого заснул. Потом, уже позже, услышал крики, кто-то звал Фанторпа, насколько помню.

– Это мадемуазель Робсон выбежала из салона.

– Да, по-моему, это была она. Потом были еще голоса. Потом кто-то пробежал по палубе. А потом был всплеск. И тогда я услышал старину Бесснера, он гудел что-то вроде «Осторожно», «Не так быстро».

– Вы слышали всплеск?

– Да, что-то в этом роде.

– А не мог так прозвучать выстрел?

– А что, может быть... Словно хлопнула пробка. Может, это и был выстрел. А всплеск я мог домыслить: хлопнула пробка, напиток заструился в бокал... У меня была смутная мысль, что где-то гуляют, и очень хотелось, чтобы все разошлись и замолкли.

– Что-нибудь еще после этого было?

Тим подумал.

– Фанторп гремел у себя в каюте. Мы соседи. Я думал, он никогда не угомонится.

– А потом что?

Тим пожал плечами:

– Потом – забвение.

– Ничего больше не слышали?

– Абсолютно.

– Благодарю вас, мосье Аллертон.

Тим встал и вышел.

ГЛАВА 16

Рейс задумчиво склонился над планом верхней палубы «Карнака».

– Фанторп, молодой Аллертон, миссис Аллертон. Потом пустая каюта – это Саймон Дойл. Кто у нас дальше, за миссис Дойл? Старуха американка. Если кто и слышал что-нибудь, так это она. Если она встала, надо ее звать.

Мисс Ван Скайлер вошла в курительную. В это утро у нее было совсем старое, пергаментное лицо. В темных глазах тлел злобный огонек.

Рейс встал и поклонился:

– Простите за беспокойство, мисс Ван Скайлер. Вы очень любезны. Садитесь, пожалуйста.

Мисс Ван Скайлер раздраженно заговорила:

– Противно впутываться во все это. Возмутительная история. Не желаю никаким образом быть связанной с этим... неприятным событием.

– Естественно, естественно. Я как раз говорил мосье Пуаро, что надо поскорее выслушать вас, чтобы потом уже не беспокоить.

Мисс Ван Скайлер удостоила Пуаро почти милостивого взгляда.

– Я рада, что вы понимаете мои чувства, я не привыкла к таким вещам.

– Конечно, мадемуазель, поэтому мы и хотим избавить вас от неприятностей как можно скорее, – успокоил ее Пуаро. – Итак, вы легли спать вчера – в какое время?

– Обычно я ложусь в десять часов. Вчера, по милости Корнелии Робсон, заставившей себя ждать, легла позже.

– Très bien[105], мадемуазель. Так что вы слышали, когда улеглись?

– Я сплю очень чутко, – ответила мисс Ван Скайлер.

– À merveille![106] Как раз то, что нам надо.

– Меня разбудила эта бесцеремонная дамочка, горничная миссис Дойл, – она пожелала своей госпоже «доброй ночи» неприлично громким голосом.

– А после этого?

– Я опять заснула. И снова проснулась от ощущения, что у меня в каюте кто-то находится, но потом поняла, что это в соседней каюте.

– У мадам Дойл?

– Да. И тут же услышала шаги на палубе и всплеск.

– Не представляете, когда это было?

– Я вам точно скажу когда. Было десять минут второго.

– Вы уверены в этом?

– Конечно. Я взглянула на часики, они у меня в головах.

– Вы не слышали выстрела?

– Нет, ничего похожего.

– А не может быть такое, что вас разбудил звук выстрела?

Склонив жабью голову к плечу, мисс Ван Скайлер задумалась.

– Может такое быть, – признала она неохотно.

– Но что было причиной этого всплеска, вы, конечно, не знаете?

– Почему же, прекрасно знаю.

Полковник Рейс напрягся:

– Знаете?

– Конечно. Мне не понравились эти хождения на палубе. Я встала и подошла к двери. Мисс Оттерборн стояла, перегнувшись через перила. Она что-то бросила в воду.

– Мисс Оттерборн? – У Рейса перехватило горло от изумления.

– Да.

– Вы совершенно уверены, что это была мисс Оттерборн?

– Я видела ее лицо.

– А она вас не видела?

– Думаю, не видела.

Пуаро подался вперед:

– А что выражало ее лицо, мадемуазель?

– Оно выражало сильное чувство.

Рейс и Пуаро быстро переглянулись.

– Что было потом? – поторопил ее Рейс.

– Мисс Оттерборн ушла на корму, а я вернулась в постель.

В дверь постучали, и вошел администратор. В руках у него был струивший воду комок.

– Нашли, полковник.

Рейс взял сверток, развернул вымокшую бархатную ткань. Внутри оказался грубой выделки, в расплывшихся алых пятнах носовой платок, в который был замотан маленький револьвер с перламутровой рукояткой.

Рейс взглянул на Пуаро не без зловредного торжества.

– Смотрите, – сказал он, – я был прав. Его таки отправили за борт.

Он выложил револьвер на ладонь.

– Что скажете, мосье Пуаро? Это не тот ли, что вы видели той ночью в отеле «У водоската»?

Пуаро внимательно рассмотрел его и ровным голосом сказал: