Эркюль Пуаро

«Я, нижеподписавшийся, признаюсь в том, что 18 ноября 1952 года убил свою мать, дав ей большую дозу мединала.

Найджел Стэнли».

ГЛАВА 22

– Надеюсь, вы трезво оцениваете свое положение, мисс Хобхауз. Я вас уже предупреждал, что...

Валери Хобхауз не дала ему договорить.

– Да-да, я знаю, что мои показания могут быть использованы против меня. Я к этому готова. Вы предъявили мне обвинение в контрабанде драгоценностей и наркотиков. Я не надеюсь, что суд меня оправдает, мне грозит длительное тюремное заключение. Я знаю и то, что вы обвиняете меня в соучастии в убийстве.

– Чистосердечное признание может облегчить вашу участь. Хотя никаких гарантий я вам дать не могу.

– И не надо. Может, лучше уж сразу свести счеты с жизнью, чем томиться столько лет в тюрьме. Я хочу сделать заявление. Может, я и соучастница убийцы, но сама я никого не убивала, у меня и в мыслях ничего такого не было. Я нормальный человек. А Найджел... это он убивал. И я не собираюсь расплачиваться за его преступления.

Селия знала слишком много, но я могла бы все утрясти. Найджел не дал мне времени. Он встретился с ней, обещал признаться в том, что разрезал рюкзак и залил конспекты, а затем подсыпал ей в кофе морфий. Еще раньше он выкрал у нее письмо и вырезал из него кусок с фразой, намекающей на самоубийство. Эту бумажку и пустой флакон из-под морфия, который на самом деле он не выкинул, а припрятал, Найджел положил у ее кровати. Теперь мне понятно, что он давно замышлял убить Селию. Потом он признался мне во всем. И я поняла, что должна держаться с ним заодно, иначе я тоже пропала.

Примерно то же случилось и с миссис Ник, которой тоже было кое-что про него известно, но она молчала... Когда он узнал, что она злоупотребляет спиртным, он испугался – ведь спьяну она могла проболтаться... в общем, он решил избавиться от нее, подсыпав ей в рюмку какого-то яда. Потом он божился, что якобы тут ни при чем, но я знаю, что это он ее убил. Затем была Пэт. Он пришел ко мне и рассказал о случившемся. Сказал, что я должна сделать, чтобы у нас обоих было безупречное алиби. Я тогда уже совершенно запуталась... выхода не было...

Наверное, если бы вы меня не задержали, я уехала бы за границу и начала новую жизнь. Но мне не повезло. И теперь я хочу лишь одного: чтобы жестокий, вечно издевающийся над всеми мерзавец отправился на виселицу.

Инспектор Шарп глубоко вздохнул. Все складывалось удачно, на редкость удачно, но он был удивлен.

Констебль лизнул карандаш.

– И все-таки мне непонятно... – начал Шарп.

Она оборвала его:

– Вам и не нужно ничего понимать. У меня к нему свои счеты.

Раздался мягкий голос Эркюля Пуаро:

– Из-за миссис Николетис?

Валери судорожно вздохнула.

– Ведь она была вашей матерью, да?

– Да, – сказала Валери Хобхауз, – она была моей матерью...

ГЛАВА 23

– Я не понимаю, – умоляюще произнес мистер Акибомбо и тревожно поглядел на своих рыжеволосых собеседников.

Салли Финч настолько увлеченно беседовала с Леном Бейтсоном, что Акибомбо с трудом улавливал нить разговора.

– Так кого же, по-твоему, – спросила Салли, – Найджел хотел подставить: тебя или меня?

– Скорее всего, обоих, – ответил Лен. – А волосы он, наверно, снял с моей расчески.

– Не понимаю, пожалуйста, – сказал мистер Акибомбо. – Значит, это Найджел прыгал по балконам?

– Найджел прыгуч, как кошка. Я бы ни за что так не смог – вес не тот.

– Тогда примите мой искренний извинения за то, что я зря подозревал вас.

– Ладно, не переживай, – утешил его Лен.

– Но ты правда здорово помог, – сказала Салли. – Как ты здорово сообразил про борную кислоту!

Мистер Акибомбо расцвел.

– Да вообще давно стоило понять, что Найджел страдал разными комплексами и...

– Ой, ради бога, Лен, не уподобляйся Колину! Найджел мне всегда был глубоко омерзителен, и теперь я наконец понимаю почему. Но ведь правда же, если бы сэр Артур Стэнли поменьше сентиментальничал и уже тогда отправил бы его куда следовало, жизнь троих людей была бы сейчас спасена? Не могу избавиться от этой мысли.

– С другой стороны, его чувства тоже можно понять...

– Пожалуйста, мисс Салли...

– Да, Акибомбо?

– Может быть, если вы видите завтра на вечер в университете мой преподаватель, вы скажете ему, что я пришел к очень верный умозаключение? Потому что мой преподаватель часто говорит, что у меня в голове неразбериха.

– Конечно! Обязательно скажу.

Лен Бейтсон был мрачнее тучи.

– Через неделю ты уже будешь в Америке, – вздохнул он.

На мгновение воцарилось молчание.

– Я приеду, – сказала Салли. – Или ты приезжай к нам.

– Зачем?

– Акибомбо! – сказала Салли. – Тебе хотелось бы в один прекрасный день стать шафером на свадьбе?

– А что такое «шафер»?

– Ну, это когда жених... скажем, Лен, дает тебе на сохранение венчальное кольцо, и вы едете в церковь, очень нарядные, а потом он берет у тебя кольцо и надевает его мне на палец, и орган играет свадебный марш, и все плачут.

– Значит, вы с мистером Леном хотите пожениться?

– Ну да.

– Салли!