Эркюль Пуаро

– Думаю, это займет у меня не больше двух дней. Мне не хочется надолго уезжать из Лондона. У меня столько идей, хочу стать коммерсанткой.

Мистер Энтвисл осмотрелся в невзрачной гостиной этой крошечной квартиры. Грег и Сьюзен явно были стеснены в средствах. Он знал, что ее отец промотал большую часть своего состояния и оставил дочь почти в нищете.

– Какие у вас планы на будущее, осмелюсь спросить?

– Я присмотрела помещение на Кардиган-стрит. Полагаю, в случае необходимости вы сможете выдать мне немного денег вперед? Мне придется, возможно, внести залог.

– Это мы устроим. Я несколько раз звонил вам на следующий день после похорон, хотел спросить насчет аванса, но вас, наверное, не было в городе?

– О нет, – быстро ответила Сьюзен. – Мы в тот день вообще никуда не выходили.

Грег тихо добавил:

– Знаешь, Сью, мне кажется, наш телефон был тогда не в порядке. Помнишь, во второй половине дня я никак не мог дозвониться к себе на службу. Я хотел сообщить на станцию, но на следующий день все наладилось.

– Телефоны, – подтвердил Энтвисл, – оказываются иногда штукой крайне ненадежной.

Сьюзен вдруг спросила:

– Откуда тетя Кора узнала о нашем браке? Ведь венчания в церкви не было, и мы никому ничего не говорили заранее.

– Возможно, ей сказал Ричард. Она изменила свое завещание примерно три недели назад, то есть приблизительно в то время, когда он навестил ее. По старому завещанию все отходило какому-то теософскому обществу.

Сьюзен, казалось, была поражена.

– Дядя Ричард навещал ее? Я и понятия об этом не имела. Выходит, вот когда...

– Когда что?

– Ничего, – ответила Сьюзен.

ГЛАВА 6

– Очень любезно с вашей стороны, что вы приехали, – сказала своим чуть хрипловатым голосом Мод, встречая мистера Энтвисла на платформе в Бэйхэм Комптоне. – Будьте уверены, Тимоти и я ценим это. По правде сказать, для Тимоти ничего не могло быть хуже, чем смерть Ричарда.

Мистеру Энтвислу как-то не приходило в голову воспринимать кончину своего друга с такой точки зрения. Но он уже убедился в том, что миссис Тимоти рассматривала все исключительно в этом ракурсе.

– Прежде всего – потрясение. Ведь в действительности Тимоти был очень привязан к Ричарду. Ну а потом это внушило ему разные мрачные мысли. Тимоти настолько больной человек, что стал бояться за себя. Он как-то вдруг осознал, что остался единственным живым из своих братьев, твердит, что теперь – его очередь и что долго он не протянет. Одним словом, всякий похоронный бред, я так ему и сказала.

Продолжая развивать эту тему, Мод подвела своего спутника к фантастически дряхлой автомашине баснословно древнего, по-видимому, возраста.

– Прошу прощения за нашу старую тарахтелку, – сказала она. – Мы просто не можем позволить себе купить новую. У этой два раза меняли двигатель. Надеюсь, он заведется сразу, а то иногда приходится действовать вручную.

Мод несколько раз нажала на стартер, но добилась лишь слабого пофыркивания. Мистер Энтвисл, которому в жизни не приходилось заводить автомобильный двигатель, начал нервничать, но Мод сама вылезла из машины и, энергично крутанув пару раз заводную ручку, пробудила мотор к жизни. «Счастье, – подумал с чувством облегчения Энтвисл, – что Мод такая здоровая и крепко сбитая женщина».

– Но вообще старые машины на деле очень выносливы, – говорила тем временем она. – Правда, эта паршивка недавно подвела меня. Вдруг встала, когда я возвращалась с похорон. Пришлось отшагать пару миль до ближайшего гаража, вернее до сельской автомастерской, и заночевать в тамошней гостинице, пока механик разбирался с машиной. Разумеется, Тимоти это ужасно расстроило. Мне пришлось сообщить ему по телефону, что вернусь только на следующий день. Он так разволновался. Конечно, я стараюсь по возможности скрывать от него всякие неприятности, но как скроешь, например, смерть Коры? Мне пришлось послать за доктором Бартоном, чтобы он дал Тимоти успокоительное. Такие вещи, как убийство, – просто гибель для больных людей. Впрочем, Кора всегда была идиоткой.

Мистер Энтвисл молча переваривал это замечание. Ход мыслей Мод был ему не совсем ясен.

– Мне кажется, – продолжала она, – мы с Корой не встречались со времени моей свадьбы. Мне не хотелось тогда говорить Тимоти, что его сестра совершенно ненормальна. Но я действительно считала ее такой. Чего только она, бывало, не говорила! Случалось, я просто не знала, что делать – сердиться или смеяться. Ну да что там, теперь она, бедняжка, за все это заплатила. Думаю, она жила в каком-то своем воображаемом мире, полном самых фантастических представлений о других людях. У нее не было протеже?

– Протеже? Что вы имеете в виду?

– Ну, какого-нибудь молодого, подающего надежды художника или музыканта, кого-то, кого она могла впустить в дом в тот день, и кто потом кокнул ее ради денег. Какой-нибудь юнец. Они часто бывают такие странные в этом возрасте, особенно если увлекаются искусством, и с психикой у них не все в порядке. Это же абсурд – вломиться в дом и убить ее средь бела дня, когда любой тебя может увидеть. Если уж на то пошло, для таких дел существует ночь.