Эркюль Пуаро

– Простите за невнимательность, моя дорогая. Я думаю о вашем дядюшке Тимоти. Дело в том, что я несколько встревожен.

– Из-за дяди? Вот уж на вашем месте я не стала бы беспокоиться. Он просто симулянт и...

– Может быть, вы и правы. Но сейчас дело не в нем, а в его жене. Миссис Тимоти поскользнулась на лестнице, упала и вывихнула ногу. Она слегла, а ваш дядя в жутком состоянии.

– Потому что теперь ему придется ухаживать за ней, а не наоборот? Ничего, это ему только на пользу.

– Возможно. Но проблема в том, будет ли вообще уход за вашей бедной тетей? Ведь в доме нет прислуги.

– Н-да, – согласилась Сьюзен, – обстановка для стариков неважнецкая. Они ведь живут в особняке, не так ли?

Мистер Энтвисл кивнул.

После ланча все они не без опаски вышли из «Королевского герба», но репортеры, судя по всему, испарились. Впрочем, двое поджидали Сьюзен у ворот коттеджа. По подсказке мистера Энтвисла она произнесла несколько необходимых, ничего не значащих фраз. Затем дамы вошли в дом, а мистер Энтвисл вернулся в гостиницу, где для него был оставлен номер. Похороны должны были состояться на следующий день.

– Моя машина все еще в карьере, – спохватилась Сьюзен. – Я пригоню ее в деревню позднее.

Мисс Гилкрист с легкой тревогой проговорила.

– Только не очень поздно. Вы ведь не выйдете, когда стемнеет, правда?

Сьюзен взглянула на нее и рассмеялась.

– Уж не думаете ли вы, что убийца еще болтается где-нибудь поблизости?

– Нет, нет, что вы... – Мисс Гилкрист казалась несколько смущенной.

«Держу пари, она думает именно это, – подумала Сьюзен. – Как забавно!»

Мисс Гилкрист предложила выпить чаю и исчезла в кухне, а молодая женщина вошла в гостиную. Довольно скоро раздался звонок в дверь. Сьюзен вышла в холл, и в ту же секунду на пороге кухни появилась мисс Гилкрист, вытирая о передник выпачканные в муке руки. Она нерешительно маячила позади Сьюзен, пока та направлялась к входной двери, и Сьюзен мысленно спросила себя, не полагает ли мисс Гилкрист, что снаружи ждет некто вооруженный топором. Неожиданный гость, однако, оказался пожилым джентльменом. Он вежливо приподнял шляпу и спросил, одаряя Сьюзен отеческой улыбкой:

– Миссис Бэнкс, не так ли?

– Да.

– Мое имя Гатри, Александр Гатри. Я старый друг миссис Ланскене. А вы, я полагаю, ее племянница, бывшая мисс Сьюзен Абернети?

– Совершенно верно.

– Теперь, когда мы познакомились, не разрешите ли мне войти?

– Ну, разумеется.

Мистер Гатри тщательно вытер ноги о коврик, снял пальто и шляпу и проследовал за Сьюзен в гостиную.

– Это печальный случай, – заговорил посетитель вполне бодрым голосом. – Да, весьма печальный случай. Я как раз оказался в здешних местах и счел своим долгом побывать на дознании и, естественно, на похоронах. Бедная глупенькая Кора! Я, миссис Бэнкс, знал Кору с первых дней ее замужества. Весьма восторженная была особа, она дьявольски серьезно относилась к искусству, и даже к Пьеру Ланскене – как к художнику, я имею в виду. В общем, он был ей не таким уж плохим мужем. Правда, погуливал, но Кора, к счастью, считала, что человек с артистическим темпераментом таким и должен быть. А во всем, что касается искусства, Кора ровно ничего не соображала, хотя, заметьте, в других отношениях проявляла много здравого смысла.

– По-видимому, это общее мнение, – сказала Сьюзен. – Я-то, по сути дела, ее почти не знала.

– Да, да, она ведь рассорилась с родственниками, потому что они не оценили ее обожаемого Пьера. Она никогда не была хорошенькой, но излучала какое-то обаяние. И была очень компанейской. Правда, бывало, не знаешь, что она скажет в следующий момент и действительно ли она наивна или просто валяет дурака. Вечный ребенок, вот кем мы ее считали.

Сьюзен предложила мистеру Гатри сигарету, но старый джентльмен протестующе покачал головой.