Эркюль Пуаро

– Видите ли, – извиняющимся тоном ответил Парротт, – произошла удивительная вещь: ее убили. – Парротт произнес это слово с величайшим отвращением. Сам тон его наводил на мысль о том, что между словом «убийство» и фирмой «Боллард, Энтвисл, Энтвисл и Боллард» нет и не может быть ничего общего.

– Убили?!

– Боюсь, что так... То есть я хотел сказать, что в этом нет никаких сомнений.

– А почему полиция обратилась к нам?

– Это все ее компаньонка, или экономка, или кто она там, некая мисс Гилкрист. Ее спросили о ближайших родственниках или поверенных миссис Ланскене. Она, по-видимому, ничего толком не знает о родственниках, но о нашей фирме ей известно. Так что полиция сразу связалась с нами.

– Почему там думают, что ее убили? – спросил мистер Энтвисл.

– Ничего другого просто быть не может. В ход был пущен топор или что-то вроде этого. Зверское преступление.

– Грабеж?

– Судя по всему, да. Окно разбито вдребезги, все ящики выдвинуты, пропали кое-какие безделушки. Но полиция, кажется, подозревает что-то иное.

– Когда это произошло?

– Сегодня днем где-то между двумя и четырьмя с половиной часами.

– А где была экономка?

– Меняла библиотечные книги в Рединге. Она вернулась примерно в пять часов и нашла миссис Ланскене мертвой. Полицию интересует, не можем ли мы пролить какой-либо свет на это дело. Я сказал, – голос Парротта зазвучал возмущенно, – что, по моему мнению, это крайне маловероятно. Лично я считаю, что это сделал какой-нибудь парень с придурью из местных. Решил что-нибудь стянуть, потом потерял голову и укокошил женщину. Наверняка это так, вы не считаете, Энтвисл?

– Да, да... – рассеянно отозвался Энтвисл.

Парротт прав, внушал он себе, ничего другого быть просто не могло. Но на душе у него скребли кошки, а в ушах звучал жизнерадостный голос Коры: «Но ведь Ричарда убили, не так ли?»

Кора – дурочка. Всегда она была так неосмотрительна. Изрекала неприятные истины.

Истины!

Опять это треклятое слово...

II

Мистер Энтвисл и инспектор Мортон оценивающе глядели друг на друга.

В своей четкой и сухой манере юрист изложил инспектору все, что знал о Коре Ланскене. Ее рождение, воспитание, замужество, вдовство, финансовое положение и родственные связи. Ближайшим родственником покойной является ее единственный оставшийся в живых брат, мистер Тимоти Абернети. Он почти инвалид, живет затворником и практически лишен возможности покидать свой дом. Поэтому он уполномочил его, Энтвисла, действовать от своего имени и предпринять все необходимые шаги.

Инспектор кивнул. Ему было приятно иметь дело с этим пожилым и проницательным человеком. Кроме того, он надеялся, что тот поможет ему разобраться в деле, которое начинало казаться довольно запутанным.

– Со слов мисс Гилкрист, – заговорил он, – мы поняли, что миссис Ланскене накануне своей смерти была на севере на похоронах своего старшего брата.

– Совершенно верно, инспектор. Я и сам там был.

– Вы не заметили в ее поведении странности или настороженности?

– Разве в поведении человека, не подозревающего о своей скорой смерти, появляются странности? – поднял брови Энтвисл с хорошо разыгранным удивлением.

Инспектор улыбнулся, словно извиняясь:

– Я вовсе не имел в виду непонятного возбуждения, выражения какого-либо предчувствия или чего-нибудь в этом роде.

– Боюсь, я не совсем понимаю, инспектор.

– В этой истории не все ясно, мистер Энтвисл. Допустим, кто-то видел, как эта Гилкрист вышла из дома и направилась к автобусной остановке. Затем этот кто-то берет топор, лежащий у дровяного сарая, разбивает окно в кухне, проникает в коттедж, поднимается наверх и накидывается на миссис Ланскене. Накидывается зверски, нанеся топором шесть или восемь ударов.

Мистер Энтвисл вздрогнул.

– После этого, – продолжил инспектор, – убийца выдвигает несколько ящиков, прихватывает с собой пару побрякушек ценой не более десяти фунтов и отбывает восвояси.

– Она была в постели?

– Да. Насколько известно, накануне она вернулась из поездки крайне усталая и возбужденная. Она ведь получила какое-то наследство?

– Да.

– Спала она очень плохо и проснулась со страшной головной болью. Выпила несколько чашек чаю, приняла какое-то лекарство и попросила мисс Гилкрист не беспокоить ее до ланча. К этому времени ей, однако, не полегчало, и она приняла две таблетки снотворного. Тогда же она послала мисс Гилкрист в Рединг обменять книги в библиотеке. Когда кто-то, кто бы это ни был, проник в дом, миссис Ланскене уже спала или, во всяком случае, дремала. Взломщик вполне мог бы взять все, что ему хотелось, пустив в ход угрозы или засунув ей кляп в рот. Топор, столь предусмотрительно захваченный им с собой, представляется в этих обстоятельствах совершенно излишним.

– Может быть, он просто хотел пригрозить ей топором, – предположил Энтвисл, – на случай, если бы она начала сопротивляться.

– Никаких следов борьбы не обнаружено. Судя по медицинскому заключению, миссис Ланскене мирно спала, когда на нее напали.

Мистер Энтвисл беспокойно пошевелился в кресле.