Эркюль Пуаро

– Это хорошо. Думаю, она рассказала нам все, что могла, но кто знает... Иногда в беседе нет-нет да и вынырнет какой-нибудь фактик. Вообще-то она типичная субтильная старая дева, но человек вполне разумный и практичный. Она вела себя очень расторопно и дельно и во многом помогла нам.

Он сделал паузу, а затем сказал:

– Тело в морге. Если вы хотите взглянуть...

Мистер Энтвисл согласился, но без всякого энтузиазма.

Спустя несколько минут он стоял, глядя на бренные останки Коры Ланскене. Ей нанесли поистине страшные удары по голове – выкрашенная хной челка на лбу слиплась и залубенела от запекшейся крови. Энтвисл сжал губы и отвернулся со стесненным сердцем.

Бедная маленькая Кора. Как ей позавчера не терпелось узнать, оставил ли брат что-нибудь и для нее. Какие радужные планы она, должно быть, строила на будущее. Каких глупостей она могла бы натворить – и с каким удовольствием! – располагая деньгами. Бедная Кора... Не много же времени было отпущено ей на розовые мечты.

Никто не извлек никакой выгоды из ее смерти, даже изверг-убийца, бросивший при бегстве украденные безделушки. Пять человек получат еще несколько тысяч фунтов, но капитала, который им уже достался, вероятно, более чем достаточно. Нет, здесь не могло быть причин для убийства. И что удивительно – мысли Коры были заняты убийством как раз накануне ее собственной насильственной смерти. «Ведь Ричарда убили, не так ли?» Абсурд! Рассказывать об этом инспектору Мортону было просто смешно. Возможно, хотя это и маловероятно, мисс Гилкрист могла бы пролить свет на сказанное Ричардом Коре... «Из его слов я поняла...» Что именно сказал Ричард?

«Разумеется, необходимо поговорить с мисс Гилкрист... Я должен увидеться с ней немедленно», – сказал себе мистер Энтвисл.

III

Мисс Гилкрист оказалась сухощавой увядшей женщиной с коротко стриженными седыми волосами. У нее были неопределенные черты лица, столь обычные для женщин в возрасте около пятидесяти. Энтвисла она встретила с радостью.

– Как хорошо, что вы приехали, мистер Энтвисл. Я ведь так мало знаю о семье миссис Ланскене и уж конечно раньше мне никогда не приходилось иметь дела с убийствами. Это так ужасно!

Энтвисл охотно поверил, что мисс Гилкрист раньше никогда не сталкивалась с убийством. По сути дела, ее реакция на случившееся была во многом похожа на реакцию его собственного компаньона.

– Разумеется, о подобных вещах читаешь в газетах, – сказала мисс Гилкрист, решительно ставя убийство на полагающееся ему место. – Но в последнее время я даже читать о таком избегала. Большинство этих преступлений так вульгарны.

Проследовав за ней в гостиную, Энтвисл внимательно огляделся вокруг. В помещении сильно пахло масляной краской. Оно было битком набито, но не мебелью, о которой говорил инспектор Мортон, а картинами, очень темными и грязными, написанными в основном маслом. Были также наброски акварелью и пара натюрмортов. Холсты меньшего формата громоздились на подоконнике.

– Миссис Ланскене обычно покупала их на распродажах, – объяснила мисс Гилкрист. – Она была страшно увлечена картинами, не пропускала ни одной распродажи в окрестностях. Их сейчас можно приобрести почти даром. Она никогда не платила больше одного фунта. Иногда всего несколько шиллингов. И все говорила, что, если повезет, за гроши можно купить и нечто стоящее. Миссис Ланскене думала, что вот это итальянский примитивист, который, может быть, стоит уйму денег.

Энтвисл с сомнением взглянул на предложенного его вниманию «итальянского примитивиста». Кора, если быть откровенным, мало что понимала в живописи. Пусть его, Энтвисла, повесят, если что-нибудь из этой мазни стоит хотя бы пять фунтов!

– Конечно, – продолжала мисс Гилкрист, заметив выражение его лица, – сама я не очень разбираюсь в таких вещах, хотя мой отец и был художником. Правда, не очень удачливым. Но в молодости я рисовала акварели и слышала много разговоров о живописи. Миссис Ланскене была так довольна, что ей есть с кем поболтать об этом. Она, бедняжка, просто обожала искусство.

– Вы любили ее?

«Глупый вопрос, – тут же упрекнул он себя. – Разве она ответит «нет»? А ведь жизнь с Корой наверняка была не сахар».

– О да, – сказала мисс Гилкрист. – Мы прекрасно ладили. Кое в чем, знаете ли, миссис Ланскене была совсем как ребенок. Она говорила все, что приходило ей в голову. Я не уверена, что ее суждения всегда были здравыми...

– Я бы не рискнул назвать покойную непроходимой дурой, – заметил Энтвисл. – Скажем так: она ни в коей мере не была интеллектуалкой.

– Наверное, вы правы. Однако, мистер Энтвисл, она была очень и очень проницательна. Я иногда просто поражалась, как она быстро соображала, что к чему.

Мистер Энтвисл взглянул на собеседницу с возросшим интересом. Он подумал, что она и сама далеко не глупа.

– Насколько я знаю, вы пробыли с миссис Ланскене несколько лет?

– Три с половиной года.

– Вы... э... были компаньонкой и... м-м... присматривали за домом?