Эрнест Хемингуэй: за фасадом великого мифа

И эта легенда чувствует себя достаточно хорошо. Имеется бесчисленное множество туроператоров, предлагающих туры «По стопам Хемингуэя»; каждый год на Кубе сотни его поклонников бродят по улицам в поисках мест, «освященных» этим великим человеком; некоторые даже в баре «Гарри» в Венеции не боятся платить огромные деньги за право посидеть за столиком «Папы», и не исключено, что в один прекрасный день в Париже какой-нибудь американец вдруг спросит дорогу в «Клозери-де-Лила» или в книжный магазин «Шекспир и К°». Дополнительное доказательство, если нужно еще одно, – это невероятное обаяние Хемингуэя, интернетные сайты, предлагающие копии его мебели, его охотничьи куртки и даже очки, не говоря уже о конкурсах двойников, которые ежегодно организует туристический офис во Флориде… Никогда, без сомнения, в истории литературы человек не был так известен, и я здесь имею в виду именно человека, ибо писатель (автор), как это ни парадоксально, остается неизвестным.

Но, к счастью, его наследие выходит далеко за рамки этих нескольких фольклорных мероприятий, и никому даже не приходит в голову сомневаться в значительном влиянии, что он продолжает оказывать на современную литературу. И все потому, что Хемингуэй был прежде всего великим писателем. Его романы и рассказы, которые уже почти сто лет назад посчитали «inaccrochables», согласно определению Гертруды Стайн, теперь стали классикой и постоянно переиздаются, а ученые тратят на их изучение годы своей жизни. Высмеиваемый некоторыми за свою почти наивную простоту «стиль Хемингуэя» восхваляют те, кто восхищается его честностью, его исключительным мастерством пропуска несущественных для смысла слов, его диалогами.

В 1949 году Эрнест признался своему другу и издателю Чарльзу Скрибнеру, что у него нет никаких амбиций за исключением того, чтобы стать чемпионом мира. И вот книга за книгой, раунд за раундом, он стал одним из признанных тяжеловесов мировой литературы, и для нас, европейских читателей, Эрнест, безусловно, является чистейшим воплощением американского писателя.

Как и у всех великих писателей, у Эрнеста были свои литературные наследники, среди которых такие гиганты, как Джим Харрисон и Раймонд Карвер. Но Хемингуэю наследовали и многие другие, совсем незначительные люди – прежде всего его читатели, в том числе и я. И я должен признать, что сегодня я ему должен даже больше, чем я мог предположить. Вместе с Джеймсом Фенимором Купером, Робертом Льюисом Стивенсоном и Джеком Лондоном он стал одним из первых авторов, что привили мне любовь к книгам; а потом он также пробудил во мне желание писать, и я буду ему за это, мне кажется, вечно благодарен. С ним, в некотором смысле, я также научился жить, и, без всякого желания ему подражать, Эрнест стал для меня моделью или скорее примером. Хоть у меня никогда и не будет его устойчивости к алкоголю или его физической силы, я время от времени слышу его призыв путешествовать, его совет смотреть и слушать прежде всего, а в писательстве, пожалуй, именно его глазами я могу выделить «верную фразу», оценить скромность в выражении чувств, и именно его глазами я смотрю на некоторые картины, стремясь найти там не какое-то знание, а «чистые эмоции».

Хемингуэй, вопреки ожиданиям, не легкий писатель. Нужно время, чтобы научиться ценить его, выйти за пределы мощного мифа, окружающего его. Читая его, я научился распознавать за публичным персонажем тонкого писателя, верного друга, чувствительного и скромного человека. Личность Эрнеста радует меня время от времени, со всеми его эксцессами, его слабостями, его кипучей энергией и торопливостью жить интересно, но я удивляюсь, видя, как сильно изменился его образ, что я сегодня лишь с трудом могу увидеть того авантюриста, что мне всегда так нравился. Остался человек чести, труженик, писатель неподражаемой элегантности, который пожертвовал всем, чтобы жить и писать, чтобы быть человеком, человеком «на высоте». «Есть вещи, которым нельзя выучиться быстро, – писал он в 1932 году в книге «Смерть после полудня», – и в таких случаях мы дорого платим за ученье, потому что время – единственное наше достояние. Это самые простые вещи, и на познание их уходит вся жизнь, а поэтому те крупицы нового, которые каждый человек добывает из жизни, драгоценны, и это единственное наследство, которое остается после него».

Многие из его друзей и даже те, кто его не знал, называли его «Папой». Этот термин я не хочу использовать здесь, чтобы избежать ложной фамильярности, а еще, чтобы положить конец этой книге. Я просто понял, что Эрнеста Хемингуэя мне будет не хватать, до такой степени его голос стал мне близок, став почти отеческим. Этот голос с его ритмом, его особым тембром – я любил его; все время или почти год, что я его слышал. И для меня Эрнест умер только что, и каким бы удивительным это ни показалось, его смерть создала большую пустоту.

По следам Хемингуэя

Хронология Основные даты

1899