Эрнестина Вольф. Дело о клубничном пироге

Мадам отвернулась, улыбка на ее лице разлилась настолько широко, что продемонстрировать ее Хольму могло бы приравняться к настоящему раздеванию. Уняв не ко времени выскочившую эмоцию, мадам вновь повернулась к нему:

— Подождите меня за углом!

Закрыв окно и потушив сигарету, Вольф прислушалась — вода в ванной шумела довольно громко. Француженка сделала вывод, что у нее есть не более двух, трёх минут, чтобы вместе с Кикки выскользнуть из дома. Как же хорошо, что она еще не успела смыть косметику и полностью переодеться! Ей хватило этого времени, чтобы сменить халат на пиджак и засунуть ножки в синие туфли, схватить сумочку, маленького рыжего шпица и быть таковой, не забыв на прощание послать горячий поцелуй в сторону ванной комнаты.

— Итак, куда же вы меня поведете, изнывающий от безделья мужчина? — спросила Вольф, оказавшись на улице и обнаружив, как и договаривались, своего поклонника за углом дома по улице Кауплемине тридцать один.

Полковник оценил взглядом ее яркий костюм и прицокнул языком:

— Вы не слишком подходяще одеты, в это время суток и в этом городе не очень богатый выбор заведений. Город любит рано ложиться спать.

— Но вы все же знаете одно заведение, в котором собираются такие полуночники, как мы с вами?

— Разумеется.

— О, полковник, — внезапная догадка грозила испортить мадам Эрнестине все настроение, — только не говорите, что это заведение, это ваш дом.

Хольм поморщился и подставил даме свою руку, согнутую в локте, чтобы она могла ухватиться за нее:

— Вы не только строптивая, но еще и чересчур недоверчивая женщина. Будьте лапочкой, возьмите меня под руку и до самого заведения не задавайте глупых вопросов.

Вольф сияла в желтом свете уличных фонарей — мадам обожала решительных мужчин, способных элегантно заинтриговать и позаботиться о женщине, а нотка грубости в его отношении грозила пошатнуть трезвость рассудка француженки даже без всякого алкоголя. Она ухватилась за подставленную руку и покорно зашагала рядом с Хьюго, решив, что куда бы он ее ни привел в результате, это место непременно ей понравится!

Идти пришлось совсем недолго, совершив несколько поворотов направо, пара оказалась в крохотном дворике, где обнаружилась еще одна деревянная дверь. Над дверью висела вывеска, с надписью на местном языке, которая в переводе означала «Капитан вашего сердца».

— Звучит так красиво, будто бы это заведение принадлежит вам, полковник.

Хольм остановился, открыл дверь перед дамой и пропустил ее вперед:

— Вы почти угадали, оно принадлежит моему близкому другу. Прошу.

Внутри оказалось довольно тесно, но уютно. Каменные стены, деревянные столы и стулья, редко попадались диваны на два места и кресла. Людей было немного, на столах перед посетителями горели свечи в бутылках, обмотанных грубой веревкой.

— Как вы смотрите на то, если мы устроимся за барной стойкой — мой друг будет рад приветствовать нас.

Полковник тут же кому-то помахал, мадам покрутила головой и увидела прямо за стойкой человека в черной рубашке. Судя по всему, он был и хозяином, и барменом.

— Хьюго, какими судьбами! — помахал сопровождающему француженки тот в ответ.

— Олав, приветствую!

Мужчины пожали друг другу руки, затем Олав вышел из-за стойки и крепко обнял Хольма, похлопал того по спине.

— О, да я вижу, вы с Бельгийцем сегодня не одни?

— Не одни, знакомься, мой дорогой друг — это Эрнестина. Эрнестина, а это Олав.

Мадам протянула свои ухоженные пальчики для рукопожатия. Этот Олав показался ей несколько моложе Хьюго. Его внешность была немного слишком аристократичной и утонченной для мужчины. Он был худ, но не столь высок, как полковник. Вольф мгновенно приметила большое количество колец и цепочек на руках владельца заведения. И синий платочек в нагрудном кармашке его рубашки. Вездесущий нос француженки учуял аромат дорогого парфюма.

— Очень приятно, Олав! Как поживаете?

— О, почему же так официально, Эрнестина?! Друзья Хьюго — мои друзья! Что вы будете пить?

И хоть вопрос адресовался в первую очередь даме, ответил за обоих полковник:

— В это время года и в этом городе — только пиво! Будь добр, два стакана темного.

Эрнестина снова покорно приняла управление собой и взобралась на высокий стул. Мадам ничего не могла с собой поделать и лишь улыбалась от удовольствия, что рядом с ней такой мужчина.

— Еще одна причина, почему я люблю это заведение, — Хольм махнул головой в ту сторону, в которой Олав принес шпицу и бассет-хаунду две миски с чем-то вкусным. Чтобы там ни было, но угощение понравилось обеим собакам. — Здесь всегда рады Бельгийцу. А я ведь без него почти никуда не хожу.

— Выходит, у вас два хороших друга? — подмигнула Вольф.

— И оба они здесь! — воскликнул бармен, который уже успел вернуться за свою стойку и принялся наполнять стаканы темным, почти черным, густым пивом. — Хьюго, расскажи, когда ты успел познакомиться с Эрнестиной? Простите, — это уже относилось к француженке, — но я раньше в его компании не имел счастья видеть женщин, особенно таких интересных.