Эрнст Генри

Я сказал, что не звонил ему ввиду болезни моей жены. Мы беседовали с ним главным образом о личных вопросах (он был с 1933 года одним из моих ближайших друзей в Лондоне). Я спрашивал его о наших общих знакомых, от которых он передал мне частные письма (письма эти могут быть представлены). Он также сообщил мне, что привез для меня несколько предметов одежды, оставшихся на моей квартире в Лондоне.

Беседа коснулась и политических вопросов. Он рассказывал о страхе войны, усиливающемся сейчас в Лондоне; говорил о трудном положении английской компартии, готовящейся перейти на нелегальное положение, и т. д. Он также критиковал работу Международной книги (агентом которой в Лондоне он является) и сказал, что будет говорить об этом с тов. Ю. М. Кагановичем. Я проводил его до Моховой улицы».

Юлий Моисеевич Каганович был младшим братом члена Политбюро ЦК Лазаря Кагановича, одного из самых преданных сталинских помощников. Юлий Каганович ничему не учился, до войны служил 1-м секретарем Горьковского обкома партии, в войну — заместителем наркома внешней торговли. В 1947 году его сделали председателем правления Всесоюзного объединения «Международная книга», которое подчинялось Минвнешторгу и занималось продажей советской литературы за рубежом.

Далее Эрнст Генри писал: «В понедельник днем Вассерман зашел опять. Я ничем не дал ему понять, что возражаю против его посещений.

Сегодня, 3 мая утром, ко мне на квартиру пришел товарищ, предъявивший удостоверение сотрудника паспортного отдела Управления милиции гор. Москвы, проверил паспорта мой и моей жены, расспрашивал о месте моей работы и т. д. Он предложил мне принести завтра справку с места работы в паспортный отдел.

Я буду следовать Вашим указаниям, полученным мною сегодня в ходе нашей беседы по телефону, то есть не буду заходить к Вассерману или звонить ему, но если он снова зайдет ко мне по собственной инициативе, я его, как Вы указывали, приму и об этом сообщу Вам.

Если у меня снова будут наводить справки, я, согласно Вашим указаниям, скажу, что соответствующие органы информированы об этом вопросе и что следует обратиться к ним.

С искренним уважением

С. Ростовский

3 мая 1948 г.»

Понятно, почему Эрнста Генри навестил человек в погонах. В те годы иностранцев домой не приглашали, домашних или даже служебных телефонов им не называли. Похоже, присматривавшие за британским гостем не могли понять, кто же это ведет себя так свободно? А есть ли у Эрнста Генри на то особое разрешение?

Разрешения не было.

Британский коммунист Алек Вассерман, высоко ценивший Советский Союз, не понимал, что происходит в Москве, поэтому не мог отказать себе в удовольствии повидать старого друга. Эрнст Генри исполнительно сообщал в МИД:

«Уважаемый тов. Василенко!

Вчера, 9 мая, А. Вассерман снова зашел ко мне на квартиру. Он принес мне несколько моих вещей, оставшихся в Лондоне, и пригласил меня и мою жену на прогулку. Мы пошли в Парк культуры и отдыха, и оттуда он вернулся в гостиницу „Метрополь“.

Беседа касалась главным образом личных вопросов. Он также рассказывал мне об общем положении в Англии и о том, как хорошо его приняли в Москве.

С. Ростовский

10 мая 1948 года».

Понемногу и он стал сознавать реальность. Контакты с иностранцами были настолько опасны, что даже советские дипломаты, которым это полагалось по долгу службы, избегали встреч с зарубежными корреспондентами. На приемы в посольство ходили только по приказу начальства. 14 ноября 1949 года было принято специальное постановление Политбюро ЦК: «В связи с тем, что работники Министерства иностранных дел по роду своей службы поддерживают связь с иностранцами, считать необходимым возложить на Министерство государственной безопасности чекистское обслуживание аппарата МИД».

А Эрнста Генри не забывали в Лондоне. 17 апреля 1948 года внешняя разведка МИ-6 доложила начальству: «Секретный источник недавно сообщил, что Ростовский, который покинул нашу страну 22 ноября 1946 года, отправляясь в Москву, думал, что уезжает на время. Но с тех пор он остается там. Его сестра Татьяна Аркадьевна Черниловская, которая родилась в Витебске 5 ноября 1905 года, пытается организовать отправку ему в Россию тех вещей, которые он здесь оставил. Она собирается вскоре покинуть нашу страну. По нашим данным, она получила въездную визу для посещения брата в марте 1944 года». Британское Министерство внутренних дел Англии долго отказывалось выдать въездную визу Татьяне Аркадьевне Черниловской. Но Эрнсту Генри удалось этого добиться…

В Москве трудности у Эрнста Генри возникали на каждом шагу. Ему просто негде было жить. Поначалу его поселили в гостинице. Причем просто снять номер он не мог, только представив бумагу с места службы:

«Советское Информбюро

улица Станиславского, дом № 10

№ СИ-1707

17 июля 1947

Гостиница „Метрополь“

Паспортное бюро

Советское Информбюро просит продлить прописку нашему сотруднику т. Ростовскому С. Н., проживающему в гостинице „Метрополь“

Управляющий делами

В. Березкин»