Эрнст Генри

— 11 мая, примерно в девять вечера, я совместно с Федотовым и Новобратским был вызван к Берии. Он в резкой форме высказал сомнение относительно показаний Майского: «Какой он шпион!» Им были выдвинуты претензии к сотрудникам, составлявшим справку на Майского, которая перед его арестом представлялась в ЦК КПСС. Берия обвинил этих сотрудников в том, что они необъективно составили справку. В ней приводились выдержки из показаний арестованных в 1937–1938 годах участников антисоветской организации о Майском. Берия заявил, что эти показания не заслуживают доверия, и дал указание Кобулову подработать вопрос об уничтожении архивно-следственных дел за период 1937–1938 годов. Берия стал выражать недовольство тем, что советская контрразведка, «топчется на месте» и «роется в навозе».

Завершая разговор, Берия сказал:

— Мы здесь думали за вас и приняли решение о проведении некоторых мероприятий по делу Майского.

Майский был помещен в одну камеру с Андреем Яковлевичем Свердловым, который выполнял роль внутрикамерного агента. Сын первого главы советского государства, Свердлов с 1938 года служил в органах госбезопасности. В октябре 1951 года его самого посадили.

Следователь Пыренков показал:

— А 12 мая сотрудник нашего отдела капитан Одляницкий спросил, правда ли то, что Майский отказался от показаний. Я был удивлен вопросом и ответил, что, напротив, Майский расширяет и дополняет свои показания. Одляницкий рассказал, что только что вернулся от Новобратского, к которому ходил по делу арестованного Зинченко, и слышал телефонный разговор Новобратского с кем-то из руководящих работников министерства. Майский, по сообщению внутрикамерного агента, «находится на пути к отказу от своих показаний». 13 мая мой непосредственный начальник полковник Иван Федорович Рублев сообщил, что в поступившей из тюрьмы очередной сводке указано, что Майский просит вызвать его на допрос. Но после вызова к Берии было дано указание воздержаться пока от вызовов Майского на допрос. Я попросил Рублева поставить в известность начальника управления Федотова. Рублев в моем присутствии позвонил Федотову, который дал указание вызвать Майского. Я тут же вызвал Майского. Однако он отказался сообщить мне причины, побудившие его проситься на допрос, и заявил о том, что хочет видеть Федотова. Только лишь после продолжительного разговора о том, что я имею поручение от Федотова все выяснить, Майский заявил, что его показания о преступной деятельности против Советского государства вымышлены и он намерен заявить об этом Федотову.

Генерал-полковник Богдан Кобулов вызвал Майского 14 мая. Бывший посол заявил заместителю министра, что оговаривал себя и других на следствии, поскольку ему угрожали побоями, и он, смалодушничав, «пошел по линии наименьшего сопротивления». Кобулов отреагировал:

— Советское правительство и министр внутренних дел Берия не заинтересованы в том, чтобы невинные люди сидели в тюрьме.

Но напомнив, что Майский известен всем как англофил и был тесно связан с Литвиновым, Кобулов предложил Майскому рассказать о «действительном характере» его связи с лидерами английской буржуазии.

Майский не отрицал, что у него сложились дружеские отношения с политическими деятелями Англии, но охарактеризовал эту связь как «чисто бытовую». И предложил свои услуги по разоблачению буржуазных фальсификаторов новейшей истории и изъявил готовность работать для органов.

Кобулов живо ухватился за это, спросил Майского, чем именно он может быть полезен Министерству внутренних дел. Майский ответил, что имеет обширные связи среди академиков и может информировать о их настроениях. Отвергнув это предложение, Кобулов спросил Майского, осведомлен ли он о событиях последнего времени. Получив отрицательный ответ, дал указание ознакомить его с газетами. Кобулов сказал следователю:

— Дайте Майскому бумагу, и пусть пишет сам, он не хуже вас может излагать свои мысли.

Вечером Майского вызвали к Берии. Лаврентий Павлович ему сказал:

— Мы можем вас реабилитировать. Это не вызовет никаких подозрений, поскольку в последнее время был уже реабилитирован ряд лиц, и создать вам необходимые условия для легализации ваших встреч с иностранцами, предоставив вам возможность работать в одной из организаций, имеющих соприкосновение с иностранцами, но для этого вы должны продумать свои возможности в смысле установления контакта с иностранцами. Сколько вам потребуется время на обдумывание этого вопроса?

Майский попросил 2–3 дня. Берия сказал, что его вызовут в понедельник, 18 мая, и предложил написать два документа. Первый — официальный, для дела, об отказе от прежних показаний. Во втором документе, о котором, как заявил Берия, никто, кроме присутствующих, знать не будет, Майский должен был искренне и правдиво изложить действительный характер своих связей с англичанами и другими иностранцами.