Эротические страницы из жизни Фролова

В этот день, а точнее к самому его концу, работа над "титаническим" заказом перешла, наконец, в контактную фазу - все предыдущее время Виктор приспосабливал зажимы и держатели, подстраивал лазеры, десятки раз менял зеркала и линзы, лекала и подструнки, подбирая проекции для последующих перемещений, в строгом соответствии с требованиями чертежей и… тех, никому не заметных деепричастий, от которых у него то и дело щекотало под диафрагмой. Все сменные детали и приспособления, миниатюрные круги и абразивы, порошки и тюбики с пастой, - все они расположились в строгой последовательности на приставном столе, помеченные номерами, а шеф пообещал лично уничтожить каждого, кто приблизится к ним ближе, чем на один метр. Такова она и есть, настоящая "ручная работа" с заведомо определенным результатом. Все должно быть заранее продумано, разложено по полочкам воображения - прочно, но легкодоступно, и держаться там все время, до самого последнего, завершающего рабочего штриха. И упаси Боже от посторонних советов и наставлений… а тем более от рукоприкладства.

С утра Виктору дважды кто-то звонил, но Катька, как и положено, кратко послала запрашивающих на конец (рабочего дня), чтобы даже в обед его не отвлекали ничем посторонним.

В случае удачного завершения заказа всем в конце августа грозила "сумасшедшая" премия, а Виктору… - Ирка уже подробно расписала, где и как расположится его процент, но даже остаток казался ему целым состоянием. К тому же у титаников поджидали своей очереди еще три "неиспорченных" объекта. А еще престиж? А честь и доблесть? Ну и, наконец, Витька, к которому он проникался все большим и большим уважением, смешанным с удивленным восхищением - ну как он мог до такого додуматься?! Ну гигант! Глыбище! Теперь они там поймут, кто он за человек… Может и правда автором своей работы признают? Нет, это уже почти фантастика, но по меньшей мере - реабилитируют полностью. И держаться за него будут теперь. Может и премию выпишут в обмен за оскорбления. Точно. Обязательно выпишут. В размере месячной ставки, как положено. Оформят, конечно, как материальную помощь. В связи с перенесенной женитьбой. Месяца через полтора-два. Или к концу года. Но обрадуют сразу же. Как и положено начальству - с гордостью и великодушной улыбкой.

Теперь Виктор мог бы работать и работать, хоть непрерывно, хоть день и ночь… Но рабочий день он закончил тютелька в тютельку - в таких случаях он сам себе не доверял, знал, что усталости можно и не замечать, но она-то может бывать в нем и сама по себе, и натворить неприятностей сама по себе, вне всех его вниманий и оболочечной бодрости.

Сама по себе…

От этих слов, трижды произнесенных им про себя, у него аж дыхание перехватило. И даже голова закружилась. Он вспомнил вчерашний вечер…

Катька подсунула ему бумажку с незнакомым телефонным номером:

- Мужик. Сказал, что очень будет ждать звонка.

По набранному номеру ответил мальчишеский голос:

- Сейчас, дядя Витя. Сейчас я соединю…

Послышались какие-то перепончатые звуки, после которых он услышал Валентина:

- Это снова я, - извиняющимся тоном промолвил тот. - Я здесь, в машине, возле вашей фирмы. Мне очень нужно с тобой переговорить…

Он без раздумий принял приглашение Валентина, только позвонил предварительно с его мобильника Ирине, что задержится.

Как и в прошлый раз, на постели рядом с Флорой сидел ее сын и, видимо, занимал ее до их прихода каким-то разговором.

На этот раз Флора не удивилась. Она, вероятно, знала, куда уезжал ее муж. Приветственно и как бы смущенно улыбнулась гостю, пригласила жестом присесть на место выскользнувшего из комнаты сына.

Виктор огляделся в поисках стула, но Валентин указал на примятый сыном край кровати - мол, ничего, садись прямо сюда, поближе к ней, ей будет приятно. А сам подчинился другому ее жесту - принес легкую банкетку и тоже сел рядом, прямо возле тумбочки, у изголовья.

- Ей стало значительно лучше, - сказал он. - Позавчера проспала восемь часов подряд. Сегодня ночью тоже несколько раз засыпала. И тахикардия уменьшилась.

Она подтвердила его слова движением век.

- Это ты на нее так хорошо подействовал, - как бы пошутил Валентин.

И она еще раз подтвердила его слова. И снова улыбнулась. И положила руку на предплечье гостя.

Рука была теплая и сухая.

- Значит, все пройдет, - сказал свое что-нибудь и Виктор.

И она снова согласительно прикрыла веки.

И тогда он положил свою руку над ее сердцем.

Валентин одобряюще пожал ладонью его колено и намерился встать, но она сразу почувствовала это движение и испуганно ухватилась за него, всем видом показывая, чтобы он не уходил.

- Она боится… что ты… оттолкнешь ее, - пояснил он Виктору, понимая, что этот ее жест может быть понятым и в противоположном значении. - Очень ждала тебя… боялась, что не придешь… а теперь - что уйдешь…

Он говорил это очень смущенно, а она продолжала держаться за его рубашку.

- Я все-таки выйду, зайка, а? Побудьте одни, - повернулся он к ней.