Эротический и эротизированный перенос

10. Однако существует тип пациентов(ток), или скорее класс пациентов(ток) (Фрейд говорит о женщинах), у которых использование "любовного переноса для аналитической работы" не приносит успеха (166). Причинная аргументация Фрейда слаба и образует одно из противоречивых мест данной работы. В действительности, какой может быть "элементарная страстность" этих женщин? Мы увидим, что попытка ответить на этот вопрос развилась в богатую и плодородную область для постфрейдовского мышления.

Некоторые соображения по поводу метода

До сих пор парафраз текста позволял нам более подробно исследовать, используя как бы увеличительное стекло, обсуждаемые Фрейдом технические вопросы. Мы быстро сделали вывод, что были подняты многие теоретические проблемы или, если хотите, метапсихологические дилеммы. В данном месте становится необходимо сфокусировать внимание на более широкой области для того, чтобы проиллюстрировать как проблема любви в переносе трактовалась различными психоаналитическими школами.

Первое наблюдение, которое может быть сделано после беглого просмотра обширной библиографии по переносу в целом, это поразительное согласие среди авторов диаметрально противоположных школ (например, эго-психологов и лаканистов): все они считают теорию переноса точным и фундаментальным дискриминантом среди различных аналитических теорий. Р.Гринсои аподиктически[56] утверждает, что "любой отход от правильного пути в психоанализе может быть продемонстрирован тем девиантным образом, каким рассматриваются феномены переноса" (1967, 151). Это наблюдение напоминает нам о том, что любовь в переносе является особой модальностью переноса. Хотя изучаемая нами работа, очевидно, ограничивается этой модальностью, должно быть не менее очевидно, что нам следует иметь в виду все теоретические варианты по концептуализации переноса, разработанные различными психоаналитическими школами; ясно, что это не может быть здесь исследовано.

К этому незаменимому методологическому требованию может быть добавлено еще одно. Все теории, включая психоаналитические, обладают собственной внутренней согласованностью и последовательностью аргументации. Плохая практика — изолировать элемент теории или модели без рассмотрения того места, которое он занимает внутри сложной системы как целого, и без определения той связи, которую он устанавливает с другими элементами системы. Один пример будет достаточен: Д.В. Винникотт опубликовал работу "Примитивное эмоциональное развитие" в 11945 году, а "О переносе" в 1956. Клинические разновидности переноса, описанные в последней статье, глубоко связаны с идеями, выдвинутыми в работе 1945 года. Если бы тезис о примитивном развитии был опровергнут, возможно, анализируемые Винникоттом формы переноса не исчезли бы как клиническое явление, но его соображения по поводу "отношений" аналитика не нашли бы никакой теоретической поддержки.

Было бы бессмысленно отрицать, что теории переноса, разрабатываемые с 1915 года, года опубликования данной работы Фрейда, расширили и значительно модифицировали фрейдовскую концепцию, какую бы психоаналитическую школу мы ни затронули. В равной мере справедливо, что сам Фрейд значительно расширил всю свою теорию, когда сформулировал новый основополагающий дуализм (1920) и теоретические соображения по поводу расщепления эго, однако без дальнейшей разработки соответствующей теории переноса.

Кроме того, перенос — концепция психоаналитической практики, которую Дж.Сандлер и др. (1969) назвали "клиническим моментом" психоанализа. Как уместно отмечалось данными авторами, не всегда легко соотнести его с метапсихологией.

Фрейд "поздно приходит" к концептуализации деструктивных влечений и рассмотрению их воздействия на анализ, и, в силу собственного ясно и недвусмысленно выраженного решения, он вообще никогда не приходит к лечению психотических патологий. Как мы увидим, это не обошлось без последствий.

Переоценка проблем

Теперь я попытаюсь кратко суммировать некоторые из проблем, очерченных в предшествующих параграфах.

1. Фрейд ограничил свои наблюдения аналитической работой между мужчиной-аналитиком и женщиной-пациенткой. Нет оснований полагать, что любовь в переносе характерна исключительно для таких взаимоотношений. Гринсон (1967) утверждал, что любовь в переносе, согласно его опыту, не проявляла себя очевидным образом там, где и аналитик, и пациент были мужчинами, если только пациент не был явным гомосексуалистом. Должно наблюдаться соответствующее отсутствие любви между женщиной-пациенткой и женщиной-аналитиком, за исключением опять случая явной гомосексуальности. Ни одно из этих условий современный клинический сценарий не описывает полностью. Не представляется справедливым, что не существует любви в переносе между пациентами-мужчинами и женщинами-аналитиками; также не кажется справедливым, что любовь в переносе не может проявляться в анализе, когда оба участника одного пола и без каких-либо гомосексуальных импликаций.