Эротика с аффектом

По пути мне попалась твоя подруга, Алексия, что пригласила нас в круиз. Она была лишь в спальной рубашке, пахла опиумом, алкоголем и похотью. Безумные глаза и цепкие руки. Я не смог от неё отбиться и потянул за собой. Прогулочная лодка на десять человек, толпа людей возле неё. Знаешь, на таких катают богатеев и золотых отпрысков дворян на острова, чтобы они могли насладиться обществом куртизанок, пока остальной экипаж и пассажиры мучаются от жары в каютах… – Мужчина смочил горло глотком простой воды и продолжил. – Я вспоминаю молодого дворянина, что, пыжась от собственной важности, приказывал посадить его первого в лодку.

Помню, как Альберт вынул кортик и резким ударом воткнул ему в глазницу. Толпа отхлынула от окровавленной стали, и в эту прореху залетели мы вдвоём. Старший матрос кивнул мне, и мы начали грузиться. Следом налетел густой туман, а в нём я услышал твой голос: «Пеппи… Пеппи-и-и… Спасите мою собачку».

На острове, разбивая кулаки об скалу, мечтал, чтобы в тот момент ты крикнула: «Джонатан. Где мой муж, спасите моего мужа…»

– Я… – начала было оправдываться женщина.

А хозяин поместья скривился и махнул рукой:

– Как могли разойтись после кораблекрушения десять шлюпок и одна лодка, никто так и не смог понять. Нас было двенадцать. Три моряка, старший матрос Альберт, молодой юнга со смазливым лицом. Капеллан с монашкой. Полотёрка Роза с дочерью. Да я с твоей милой Алексией. В лодке спал в дымину пьяный капитан. Но благо, что от шума он проснулся, глянул на уходящий под воду корабль и сиганул в молочный туман, стараясь в последний миг выпрямить ситуацию. – Джонатан вновь пригубил воды и отправил в рот свежую сдобу. За все время повествования, его супруга не сдвинулась с места, крепко сжимая край стола. – Две адских ночи и один самый жаркий день в моей жизни мы пробыли в лодке.

Бобби, смазливой юнга, лет шестнадцати, соорудил из шнурков от ботинок, ремешков и резинок женского белья снасть. Крючком была согнутая фамильная брошь Алексии. Через два часа мы рвали сырую рыбу зубами, давясь от попавших в горло костей. Требуху оставили, как наживку. Чуть позже, от запаха рыбы хотелось блевать.

Милый Бобби увидел птицу, сраную чайку и переполошил нас всех. Если есть птица, есть земля. На земле жизнь. Даже не найдя воду, мы могли насытиться яйцами пернатых тварей. Гребцы выжимали из себя все силы, чтобы только не потерять белую точку из виду. Наконец белая птица кинулась камнем в воду и схватила рыбу. Затем полетела строго на юг от того места. Два раздолбанных весла, что использовали для увеселительных прогулок, скрипели, грозясь сломаться в тот же миг.

А потом у Алексии началась ломка от её зависимости. Её скрутило на дне лодки, она то истерически смеялась, то рыдала. Альберт влепил ей пощёчину так, что думал, она вылетит за борт. На удивление это помогло. Теперь я знаю средство от женских истерик…

Чёрное пятно, куда нас привела птица разочаровало. Каменный перст, что одиноко торчал из моря, покрытый помётом тысячи поколений пернатых и сотней гнёзд. Мы рванули на берег, скользя на птичьей дерме. А потом мы ужинали, разбивая яйца на глазах обезумевших родителей, поглощая саму суть чайки жадными глотками.

Священник тащил монашку Марию. А проклятые белые бестии кружились над скалой, пикируя на спины. Дочке Розе – Джунет, расцарапали спину и пробили голову острым клювом, что обернулась весьма печальными событиями. Алексия не смогла выбраться из лодки из-за слабости, а решила проблему просто. Задрав спальную рубашку до живота крикнула: «Кто принесёт мне четыре яйца может засунуть в меня свои два».

Первым был Боб. Слетев со скалы с требуемым, он пожирал глазами прелести блондинки. Пока она утоляла голод, смакуя яйца, молодой юнга смаковал её груди и справлял свои потребности. А все смотрели. И я смотрел. Священник прижимал к груди Марию и грозил всеми кругами ада. В ответ на его угрозы шлюха лишь громче смеялась.

Альберт перевязывал голову Джунет оторванным от рубахи рукавом. Юнга насытился, вытер член об рубашку девки и освободил место для следующего матроса. От омерзения меня всего передёрнуло, и я рванул на скалу. Двадцать метров вверх через гнёзда, яйца и пикирующих чаек. Я сидел на самом верху, слушая шум прибоя, угрозы священника и стоны совокупляющихся людей.

Рассеянный взгляд поймал маленькую чёрную точку, что была скрыта от нас в тумане. Быстро позвал Альберта и указал на свой мираж. Опытный моряк присмотрелся, хлопнул меня по плечу. «Молодец, Джонатан. Ты всех нас спас». Мы спустились вниз. Твоя подруга, к тому времени освободилась и насытилась, подмывалась морской водой, рядом гоготали довольные матросы. Не морщись так, она такая же порочная, как и ты.

– Это переходит все границы. Я не потерплю такого отношения ко мне, благородной женщине, а тебе нужно набраться манер, – вскочила разъярённая девушка.