Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть

Через некоторое время компания заметно повеселела. И общий шум превысил все допустимые децибелы. Разговор из политики плавно перетек к философии. И больше всех удивлял Джежинский, который сначала изложил общую теорию эволюции, перешел к космологии и в довершение закончил свой рассказ приготовлением абсента в домашних условиях. Инессу удивило кустарное изготовление абсента: дескать, зачем его варить, ежели можно просто пойти и прикупить. На что Филя ответил, что это, возможно, будет не настоящий продукт из полыньи, а подделка алхимиков. Но после согласился с Арманд, что в такой стране, как Голландия, подделка невозможна, т. к. никто не думает взять и нарушить закон. Голландцы очень законопослушные в своей среде граждане, и только эмигранты, изредка нарушающие привычный устой страны, периодически высылаются обратно в страны, из которых они прибыли. Ему все больше нравилась эта женщина. Ее манера держаться, говорить и умение убеждать завораживали. Отдаленно она напоминала Филе его маму. Такая же стройная, высокая леди, с родовыми корнями и светскими манерами.

– Инесса, вас не затруднит провести нас по городу, показать все красоты и достопримечательности Амстердама? – вежливо поинтересовался Джежинский.

Инесса моментально уловила вербальные вибрации, исходящие от Джежинского. Девушка, возглавляющая профсоюз Древнейших профессий, легко понимала язык мужчин, возжелавших женщину. И, чтобы не терять равновесия, с удовольствием подыграла Джежинскому:

– Отчего же, Фил, очень своевременно и, я бы сказала, необходимо. Уже вечереет, и Амстердам предстанет во всей своей красе. Дик, убери со стола и приготовь ужин для постояльцев, а мы с товарищами Большевиками прогуляемся по городу, – приказала Инесс.

– Хорошо, мам! Я все сделаю, не беспокойся, к вашему возвращению будет и ужин готов, и стол накрыт, – посолдатски ответил Дик.

– Хороший у тебя мальчик, Ин, просто замечательный, – подметила Надя.

– Не перехвали. Ладно, господа товарищи Большевики, пойдемте, пройдемся, верно, Фил? – она заговорщически подмигнула Джежинскому одним глазом.

– Верно, – ответил Джежинский.

Дружная компания вывалила на улицу. Вечерняя прохлада окатила лица товарищей легким бризом с водного канала. Улица красных фонарей утопала в ярких вывесках увеселительных заведений. Налево и направо по улице расположились огромные витрины, в которых восседали девушки в одеждах Евы. Причинные места их были прикрыты небольшим кусочком ткани с нашитыми на нее кристаллами Скварцовски и придающими еще более магическое влечение за счет постоянного привлечения внимания поблескиванием. Девушки попадали сюда из разных континентов и потому имели любой цвет кожи и разрез глаз, а также бедер и талии. При виде такого разнообразия и открытости тел Ёсиф немедленно завис. Зрачки заметно расширились, а мускулы сжались в пружину. Подойдя к нему, Надя громко прокричала, чтобы тот немедленно развис, но это не возымело должного действия, и тогда она применила шоковую терапию, к которой прибегала в крайних случаях. Последний раз по дороге из Шушенки. Она из зо всей силы закричала:

– Ёся-я-я-я-я-я-я, грабя-я-ят!

Стален резко выбросил правую руку вперед, сжатую в кулак, и прямиком угодил Джежинскому в подбородок. От молниеносного удара механической руки гегемона долговязая фигура Джежинского зашаталась, издала звук, отдаленно напоминающий слово «мам», и рухнула наземь без сознания. Надежда схватила Ёсифа за грудки и что было силы встряхнула его.

– Ты что, балбес, делаешь, ты зачем Филю убил, посмотри скотина, что ты наделал, – запричитала она.

В этот момент Инесса уже делала Джежинскому искусственное дыхание, и ее потуги начали давать первые результаты. Руки Джежинского слегка задрожали, а ноги согнулись в коленях. Ёсиф по-прежнему стоял в неадеквате. И все попытки Нади вернуть ему естественное состояние были тщетны. Стален был непоколебим. Джежинский подал первые признаки жизни, с дрожанием век приоткрывая глаза и жадно набирая воздух в легкие.