Есенин, его жёны и одалиски

«Как такое можно диктовать женщине, с которой живёшь?» – спросит иной читатель. Согласны, это крайняя форма эгоизма. Главное – выразить себя, а как это воспримет человек, к которому относится это лирическое откровение, – вопрос второстепенный; поэта, витающего в эмпиреях, он не касается. Своим отношением к близким ему людям Есенин почти всех отринул от себя. В итоге он оказался в тесном кольце собутыльников, которые, лицемерно восхищаясь божественным даром поэта, вели его к гибели.

Мать Софьи Андреевны писала подруге о зяте:

«Сейчас мне одна знакомая рассказала, что Соню обвиняют, что она не создала ему “уюта”. Да какой же можно было создать уют, когда он почти всё время был пьян, день превращал в ночь и наоборот. Постоянно у нас жили и гостили какие-то невозможные типы, временами просто хулиганы, пьяные, грязные. Наша Марфа с ног сбивалась, кормя и поя эту компанию.

Всё это спало на наших кроватях и тахте, ело, пило и пользовалось деньгами Есенина, который на них ничего не жалел. Зато у Сони нет ни башмаков, ни ботиков, ничего нового, всё старое, прежнее, совсем сносившееся. Он всё хотел заказать обручальные кольца и подарить ей часы, да так и не собрался».

Это крик души матери, исстрадавшейся за свою дочь. Мучились и родители поэта, хотя близко редко соприкасались с сыном.

«Дорогой Серёжа, – молил его отец, – пожалей себя ради нас и твоих сестёр, все наши надежды только на тебя. Ты всё ещё молодой годами, ты должен жить долго на земле, у тебя есть мозги и знаменитый талант. Нет ничего, чего бы тебе не хватало. Зачем ты губишь себя, чего тебе не хватает…

Дорогой Серёжа! Я слёзно прошу тебя покончить с этой злой пьянкой».

Первое время (сентябрь – октябрь) Есенин ещё более-менее сдерживался, особенно при визитах младшей сестры.

– Оберегая меня, – говорила Шура, – от меня скрывали разные неприятности. Не знала я того, что между Сергеем и Соней идёт разлад. Когда я приходила, в доме было тихо и спокойно, только немножечко скучно. Видела, что Сергей чаще стал уходить из дома, возвращался нетрезвым и придирался к Соне. Но я не могла понять, почему он к ней так относится, так как обычно в таком состоянии Сергей был нетерпим к людям…

Больше знал и видел будущий родственник Сергея Александровича В.Ф. Наседкин. Обычно он приходил в Померанцев переулок к пяти часам вечера, к обеду, после которого Есенин читал новые стихи, для гостей. Заходил спор: какие из них лучше. Есенин слушал и улыбался.

Но всё чаще стали выпадать дни, когда Василий Фёдорович предпочитал оставаться дома, хотя сердцем рвался к Кате, сестре друга:

«Пьяный, Есенин стал невозможно тяжёл. От одного стакана вина он уже хмелел и начинал “расходиться”. Бывали жуткие картины. Тогда жена его Софья Андреевна и сестра Екатерина не спали по целым ночам.

Трезвый Есенин, с первого взгляда, мало походил на больного. Только всматриваясь в него пристальней, я замечал, что он очень устал. Часто нервничал из-за пустяков, руки его дрожали, веки были сильно воспалены. Хотя бывали и такие дни, когда эти признаки переутомления и внутреннего недуга ослабевали.

В первый и во второй день после запойной полунедели до обеда Есенин обыкновенно писал или читал. Писал он много, случалось до восьми стихотворений сразу. В трезвом виде Есенин никого не принимал».

Много писал, но и пил, и скандалил довольно. Это сочетание работы творческой мысли с пьяным разгулом и дебошами поражает. А.А. Берзинь вспоминала, что ей не раз приходилось вытаскивать Есенина из ресторана «Ампир», где он, допившись до беспамятства, колотил вдребезги посуду и зеркала. Как-то утром Анне Абрамовне позвонила Толстая и попросила её срочно приехать:

– Есенин громит квартиру!

Берзинь приехала и увидела полный разор: в столовой было перебито всё, что можно было разбить, вплоть до люстры и стёкол в рамках портретов Л.Н. Толстого. Оказывается, разбивая их, Есенин кричал:

– Надоела мне борода, уберите бороду!

В момент приезда Берзинь он лежал на груде черепков, пьяный и грязный. Анне Абрамовне стоило большого труда уговорить его подняться, пройти в ванную и привести себя в порядок. Но и после этого он не угомонился: когда Софья Андреевна попыталась подойти к нему, Есенин ударил её по лицу и перебил переносицу. Пришлось вызывать врача.

Дикие выходки поэта отвращали от него истинных друзей. Он умудрился рассориться даже с родными.

Мать С. Есенина с сыном Александром

«Дорогой отец! – писал Сергей Александрович 20 августа. – Пишу тебе очень сжато. Первое то, что я женат. Второе то, что с Катькой я в ссоре.

Я всё понял. Мать ездила в Москву вовсе не ко мне, а к своему сыну[129]. Теперь я понял, куда делись эти злосчастные 3000 рублей. Я всё узнал от прислуги. Когда мать приезжала, он приходил ко мне на квартиру. Передай ей, чтоб больше нога её в Москве не была.