Есенин: Обещая встречу впереди

Оттуда обращался к Софье Толстой с просьбой помочь выжить, а также просил поговорить с Всеволодом Ивановым и Леонидом Леоновым, набравшими к тому времени силу, вес и значимость.

В 1935 году, в ссылке, Клюев написал поэму «Кремль», где в последний раз упомянул Есенина:

…В луга с пониклою ромашкой

Рязанской ливенкой с размашкой

Ты не зови меня, Есенин!

Твой призрак морочно-весенний

Над омутом вербой сизеет

С верёвкой лунною на шее…

Последняя строчка поэмы обращена к Сталину: «Прости иль умереть вели!»

5 июня 1937 года Клюев был арестован якобы как вдохновитель контрреволюционной монархической организации и 23 октября расстрелян.

Последние дни провёл в Томской пересыльной тюрьме, где до него сидели Сталин и Киров.

* * *

Сергей Клычков до начала 1930-х годов занимал видное положение в литературе, написал несколько замечательных романов; но в итоге и он был раскритикован в пух и прах как кулацкий поэт.

Меня раздели донага

И достоверной были.

На лбу приделали рога

И хвост гвоздём прибили…

Пух из подушки растрясли

И вываляли в дёгте,

И у меня вдруг отросли

И в самом деле когти…^[101]

Пока могли, за Клычкова заступались Воронский и Лежнёв.

В 1930 году у Клычкова появился постоянный, неотвязчивый гонитель — критик Осип Бескин, специализировавшийся на борьбе с кулацкой литературой.

В том же году вышел последний прижизненный сборник стихов Клычкова «В гостях у журавлей».

Отвечая на анкету в 1931-м, Клычков сказал: «За последние два года я почти ничего не написал: критика для меня имеет сокрушительное значение, хотя я не мимоза».

Напивался в столовой Дома писателей и принародно кричал: «Долой советскую власть!» КВЖД (Китайско-Восточная железная дорога) расшифровывал как «Куда ветер жидовский дует». Коллективизацию публично проклинал.

Клычков был арестован 31 июля 1937 года.

Его обвиняли в нескольких вещах.

В том, что он в 1923–1925 годах был связан с троцкистом Воронским и выступал против революционной (читай — пролетарской) поэзии.

В том, что был связан с Львом Каменевым и состоял в «Трудовой крестьянской артели», занимавшейся антисоветской деятельностью.

Заседание Военной коллегии по делу Клычкова началось 8 октября 1937 года в 21 час 30 минут и через 25 минут завершилось. В тот же день, до полуночи, его расстреляли.

Похоронен на территории Донского монастыря.

* * *

Менее чем через три недели после смерти своего друга, в ночь на 17 января 1926 года, Пётр Орешин приладил петлю, встал на табуретку и толкнулся — хотел догнать Есенина. Жена, услышав грохот, успела спасти, вынула из петли.

Есенина не догнал никогда.

Издавался до самой смерти своей Орешин очень много: писал сказы в стихах, детские сказки; сочинял подписи к агитационным плакатам, критику, повести «Людишки» (1927), «Жизнь учит» (1928), «Злая жизнь» (1931); делал переводы с башкирского и тунгусского. Всего успел выпустить под полтысячи сборников стихов и четырёхтомное собрание сочинений.

Несколько раз Орешин был очень сильный поэт, часто — средний, очень часто — совсем плохой.

В 1935 году писал Горькому: Алексей Максимович, я написал поэму о Чапаеве (1000 строк), можно прочитать Вам лично?

Последний его сборник назывался «Под счастливым небом» и вышел в 1937 году.

18 марта 1938-го пятидесятилетний Пётр Орешин был расстрелян.

Видеть, как порой делается, некую общую заданность в убийстве крестьянских поэтов, не приходится: почти все они шли по разным статьям, каждый по своему делу.

Каждый поймал свою смерть на собственную удочку.

Впрочем, Пимен Карпов ушёл с литературных путей на обочину — и машина репрессий его миновала, дожил до 1963-го; Павел Радимов, переехавший в тихую свою подмосковную деревню, — до 1967-го.

Орешина реабилитировали в 1957 году; сразу же, в 1958-м, а следом в 1964-м и 1968-м, вышли сборники его избранных стихов и тогда же — две маленькие книжки прозы. На этом всё завершилось.

В современном литературном пространстве Орешин фактически отсутствует. Хоть сколько-нибудь толкового даже не собрания сочинений, а сборника избранного — нет.

* * *

Иван Приблудный успел выпустить две книжки: в 1926 году — «Тополь на камне», в 1931-м — «С добрым утром» (преотличную — Есенин угадал в нём дар).

Он так и оставался прежним Иваном с весьма сомнительной репутацией; но, в сущности, беззлобным.

…Шатко по миру скитаюсь,

непрописанный, кочую,

у друзей млекопитаюсь,

у приятелей ночую.

………………………………

А, уставшему скитаться,

потерявшему отчизну, —

как же мне не спотыкаться

на пути к социализму. ^[102]

Жил он действительно по очереди у приятелей, периодически ночевал в подъездах и на улице, но к себе на Донбасс всё равно не возвращался.

17 мая 1931 года Приблудный был арестован, три месяца находился под следствием (контрреволюции не обнаружили) и в августе того же года как социально вредный элемент выслан в Астрахань.

После трёхлетней ссылки вернулся в Москву. Зачем? Не надо было!