Еще один шанс

Он сунул руку в карман брюк и вытащил мобильный телефон.

— Упал и разбился, — сказал Джейк со скорбным вздохом. — Как раз когда зазвонил.

Харриет не могла не улыбнуться:

— А я подумала, ты сбросил мой звонок.

Он приблизился.

— Я бы никогда не сделал этого, Харриет Как-там-твоя-фамилия. — Он коснулся ее щеки, легко, почти невесомо.

Она затрепетала, эта волна поднялась где-то в глубине ее и пробежала по всему телу. Вот сейчас он поцелует ее. Она хотела этого. Она не хотела этого. Она поднялась на цыпочки и подняла подбородок.

— Смит, — прошептала она. — Моя фамилия Смит. Опустив голову, Джейк уронил ее сумку на пол, накинул кашемировое пальто ей на плечи и притянул ее к себе.

— Смит, — повторил он, его глаза горели.

Дверь гостиницы распахнулась. Свет изнутри хлынул на веранду. Громкий мужской голос позвал:

— Джоан, здесь совсем не холодно. Давай посидим немного.

— Черт, — выругался Джейк, отпуская ее. Он обвел языком линию ее губ и сказал: — Продолжение следует.

— О, простите, — сказал мужчина, но не вернулся внутрь. Он шагнул к ним, протягивая руку. — Луис Сен-Сир, — представился он. — Как вам нравится это место? Я встречаю новых друзей всякий раз, как приезжаю сюда.

— Джейк Портер, — представился Джейк, пришедший в себя раньше, чем Харриет.

Она неторопливо натянула пальто на плечи.

— Харриет, — сказала она.

— Я уже познакомился с вашим отцом, — сказал Сен-Сир Джейку. — Он счастливчик, если женится на Милой Марте. И, Харриет без фамилии, вы очень скромны, и я уважаю ваше стремление к конфиденциальности, но, должен сказать, у меня есть две ваши картины.

Стройная седая женщина вышла на веранду и закрыла за собой дверь.

— Луис? О, ты не один.

— Джоан Сен-Сир, — представил ее Луис. — Познакомься с Джейком Портером и Харриет П. Смит.

— Здравствуйте, — сказала она, набрасывая на плечи кожаную куртку. — Если вы художница, мисс Смит, Луис не даст вам ни минуты покоя. Он просто сходит с ума по вашим работам.

Харриет попыталась улыбнуться. Восхищение незнакомых людей всегда заставляло ее чувствовать себя неловко. За все те годы, что она писала картины и стала известной, она так и не привыкла к чувству, что люди, которые покупают ее произведения и знают ее искусство, считают, как будто имеют какое-то особое право на ее внимание.

— Спасибо, — смогла наконец произнести она.

Джейк встал рядом с ней, как будто защищая.

— Вы тоже художница?

Седовласая женщина рассмеялась легким мелодичным смехом:

— Слава Богу, нет! Я в этом ничего не понимаю. Я дерматолог, а Луис ортопед.

Вот тут Харриет по-настоящему улыбнулась:

— Как хорошо, что у всех у нас разные таланты. Моей свекрови сегодня заменили коленный сустав, а я не могла бы показаться на люди, если бы не мой дерматолог.

Джейк хлопнул себя по лбу.

— Бог мой! — воскликнул он. — Кристен была права, когда говорила о бесполезности степени магистра.

— Вы знаете Кристен? — спросила Джоан Сен-Сир. — Кристен Холлидей.

— Девушку, которая работает здесь? — спросил Джейк.

— Да. Она падчерица нашей дочери.

— В Дулитлё до сих пор каждый человек чей-то родственник, — заметила Харриет.

— Мы из Нового Орлеана, — сказал Луис. — Но мне нравится, как только предоставляется возможность, приезжать в Дулитл. И Джоан тоже.

— Джоан может и сама за себя сказать, — улыбнулась Джоан. — С тех пор как Стейси вышла за доктора Майка, я внесла графу «время в Дулитл» в свое расписание. Я даже подумываю переехать сюда.

Луис удивленно поднял брови:

— Джоан, для меня это новость.

— Не знаю, почему это должно удивлять тебя, — парировала она.

Харриет посмотрела на них:

— Мы как раз собирались войти внутрь. Наверное, вы хотите посидеть на качелях?

Луис вскинул руки:

— Простите. Мы с Джоан любим спорить друг с другом, но забываем не делать этого на публике. Одно из преимуществ развода, — это то, что мы никогда не раним чувства друг друга.

— Я не уверена, что соглашусь с этим, — сказала Джоан.

Луис рассмеялся и обнял ее за плечи.

— Давай-ка позволим этим молодым людям войти внутрь и согреться.

Она улыбнулась и пошла к качелям. Харриет шагнула к двери. Луис наклонился к ней и сказал:

— Как только я увидел «Жар», я понял, что должен владеть ею. Это самая сексуальная картина, какую я когда-либо видел.

Харриет покраснела. Она буквально выложилась в этой картине, катаясь по полу, корчась и учащенно дыша, когда писала ее всем телом на холсте, уединившись в своей студии. Она не знала ограничений. Это был невероятный, потрясающий опыт. Услышать комментарий о результате этого труда из уст этого пожилого мужчины было для нее равносильно тому, как выйти на сцену без трусиков, когда все в оркестровой яме могли видеть, что ниже пояса она обнажена. К счастью, Сен-Сир, похоже, не требовал ответа.

— Я бы хотел увидеть эту картину, — сказал Джейк, входя рядом с ней в гостиницу.

— Будь полюбезнее с Кристен и, может быть, познакомишься с семьей, — ответила Харриет.

— Если это замечание говорит о том, что ты, может быть, хотя бы капельку ревнуешь к не по годам развитой Кристен, — сказал Джейк, — тебе следует знать, что Кристен всего шестнадцать.