Еще одна сказка барда Бидля

- Знаешь, из тех, с кем мы близко дружили, пожалуй, никого. Только вот Колин Криви. Понесла же его нелегкая с этой его проклятой колдокамерой снимать Последнюю Битву. И Симус тяжело ранен, но сейчас уже все хорошо, ему мадам Помфри даже вставать вчера разрешила. Но в основном погибли взрослые - верные Кингсли авроры, пришедшие с ним, ну и эти… со Слизерина - они случайно под заклятия попали, теперь даже не разберешь, под чьи. Дрались-то все не по-детски… А Люпин…

И тут у меня внутри будто обрывается что-то. Люпин! Я даже ни разу не спросил про него. Герми напряженно всматривается в мое лицо:

- Гарри, Люпин жив, - торопливо говорит она, - ты… ты бледный совсем.

- А обычно я румяный и жизнерадостный? - пытаюсь улыбнуться, чтоб она успокоилась.

- Люпин в Мунго. И Тонкс тоже. Его скоро выпишут, он же оборотень, у них все быстро заживает. И Тонкс вроде тоже вне опасности. Все хорошо, Гарри, - она успокаивающе гладит меня по руке, будто я особо буйный пациент, склонный к истерическим припадкам. И добавляет: - Гарри, все гораздо лучше, чем могло быть, поверь. Но не бывает таких событий без потерь, это невозможно.

Мы некоторое время молчим. По старой привычке я пытаюсь чувствовать себя виноватым. Но у меня почему-то не выходит. А вот почему? Раньше у меня прекрасно получалось обвинять себя во всех несовершенствах мира, в каждой смерти, случившейся по вине Волдеморта. Ведь это я не остановил его. А вот сейчас… наверное, всему есть предел, а в том, что я заплатил сполна, я уверен абсолютно точно. Больше уже некуда. Так что мне просто грустно. И я рад, что жив Люпин. Это подарок судьбы. И что почти никто из близких нам серьезно не пострадал. Только вот Колин… Фотограф чертов… Если бы он был жив, мы бы учились сейчас на одном курсе. Я вижу, что Герми собирается завести очередную ободряющую речь, но я прерываю ее неожиданным вопросом, резко меняя тему:

- А как у вас дела? Ну, в смысле… - я почему-то стесняюсь вот так прямо спрашивать их о планах на будущее.

У Герми сразу же делается кислое-кислое лицо, Рон только разводит руками.

- А хреново все у нас, Гарри, - неожиданно признается он. - Нет, ты не подумай, у нас, с одной стороны, все замечательно, а с другой…

- А с другой, Гарри, - продолжает Гермиона, - хреновей некуда. Родители пытались забрать Рона домой. Это при том, что мы им о наших планах ничего не говорили. Просто его мамочка так на меня смотрит, будто я пытаюсь похитить у нее из-под носа самое дорогое. Теперь она считает, что я на него плохо влияю! Если бы Снейп не запретил, сказав, что Рон нуждается в постоянном присмотре и лечении, мамочка его уже давно бы заперла в Норе.

- Что за глупости? - я ушам своим не верю. - Но ведь вы можете делать все, что вам вздумается. Вы совершеннолетние, вы и пожениться можете, не спрашивая разрешения.

- Не можем, - свирепо констатирует Рон. - оказывается, в законе о совершеннолетии есть одна маленькая оговорочка. Это меня Билл просветил, когда я стал орать, что мы все можем. Дело в том, что можно делать все, что угодно, если ты закончил образование в магической школе и можешь самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. А пока ты студент, ты как бы под опекой школы и родителей.

- В общем, - невесело заключает Герми, - мы тут в свободное время учебниками балуемся. И Снейп, между прочим, правда проверяет. А тебя?

- На жизнь жалуемся, господа? - Северус появляется за нашими спинами совершенно неожиданно, так что мы даже вздрагиваем.

Он всматривается в мое лицо, потом переводит взгляд на виноватое лицо Герми. Ну, конечно, он все понял. Что они говорили со мной о чем-то таком, что им запрещено. Он хмурится и берет меня без лишних слов за руку.

- Думаю, на сегодня тебе достаточно, - произносит он таким тоном, что я уверен, что Рону с Герми попадет из-за меня.

Когда мы возвращаемся в наше жилище, он еще некоторое время молчит, а потом все же спрашивает, безотрывно изучая выражение моего лица, хотя я очень стараюсь делать вид, что все совершенно нормально:

- Обсудили Битву с Темным Лордом?

Я молчу и опускаю глаза.

- Что, других тем для разговоров у вас не нашлось?

Опять эти язвительные интонации, жесткие нотки в его голосе…

- Северус, я же не маленький… Ведь невозможно до бесконечности все скрывать от меня. Тогда… я видел в ЕЕ шлеме.

- Гарри, - он вдруг неожиданно мягко берет меня за руки, - ты не должен себя ни в чем винить. Ты сделал все, что мог, даже больше.

- Я знаю. Просто их всех очень жалко. Они же совсем дети. И Колин этот безумный. И слизеринцы, которые хотели помочь родителям… А тебе бывает кого-нибудь жалко?

- Жалко? - переспрашивает он, будто пробуя на вкус само это слово. И вкус его кажется ему непривычным.

Не жалко? Вот теперь я, наконец, отваживаюсь спросить его о том, почему он ни в чем не сомневался, когда тащил меня к Волдеморту. Ведь он же ни о чем не предупредил меня. Что было бы, если б я стал сопротивляться, не пошел бы с ним, сбежал бы в замок? Он долго молчит, достает из складок мантии сигареты, закуривает, и я даже думаю, что он ничего мне не ответит, и готов заткнуться.