Еще одна темная половина

Демон переглядки не заметил.

— Прикинь, я стану единым и богом раньше Люца! Он же сдохнет! — довольно фыркнул он.

Люций лениво пнул его в бок.

Эта мотивация была понятнее. Хотя, наверное, и зависть Демона мне была понятна. Если бы я была всемогущим вампиром, вся эта хрень с половинами давала бы мне сплошные плюсы. Это с точки зрения человека тут много сомнительного.

— А вы дальше будете сливаться? — Демон устроился между мной и Люцием как огромный кот, стараясь прикасаться и к нему, и ко мне. И его пальцы поглаживали и мраморный живот Люция тоже — не встречая возражений. Я старательно отводила глаза, хотя не оставалось уже никаких вопросов, кажется.

— Мы ведь даже не знаем, сколько еще частей нам предстоит найти. И я не уверена… — я потерлась виском об острое плечо, укрытое белоснежными волосами. — Мы будем их искать? Или отправимся еще куда-нибудь. Например, убить Эшера?

— О, я с вами! — Демон резко оживился. — Давно хотел трахнуть Мари. Она такая, знаешь… богиня-мать! Все инцестуозные мифы в одном.

Я рассмеялась.

В постели с древними вампирами даже тупые сексуальные фантазии о строгой училке превращаются в архетипичные сюжеты.

— Убить Эшера, выебать Мари — стать главой прайда, — лениво мурлыкнул Люций.

— Эээээ, нет! — испугался Демон. — Отмена миссии! Зачем нам Эшер, пусть живет!

Я уткнулась куда-то Люцию в шею.

Психопат.

Или уже я психопатка, что для меня самым близким существом стал древний вампир?

И почему именно его рука сейчас ложится на мои волосы, и я чувствую, как тает в горле комок из-за которого я не могла задать этот вопрос:

— Как ты понял, что я — твоя часть? Когда? Как ты меня нашел?

Я спросила очень тихо, но Демон, разумеется, услышал:

— Где ж ты была, что тебя надо было искать?

— Тебе было слишком плохо, — Люций не смотрел на меня, и его голос был глухим, словно говорил не он. — Я почувствовал, что ты почти перешагнула грань, когда был в… одном месте.

— В каком?

— В… темных залах, — он споткнулся о слова, будто не хотел их произносить. — Это в старой Европе.

— На грани, как ты говоришь, я была задолго до того, как ты разорвал мне горло и плечо, — прокомментировала я, поудобнее устраиваясь у него на груди и спихивая Демона вниз. Чем он и воспользовался, обняв меня за бедра и рисуя кончиком языка узоры на животе.

Впрочем, он оторвался, чтобы прокомментировать:

— Какая романтическая встреча!

— А еще он убил моего психотерапевта, — нажаловалась я на Люция.

— У тебя был психиатр? — удивился Демон. — Зачем?

— Ну… Должен был кто-то держать меня в этом мире, пока мой клыкастый принц в сияющих доспехах не закончил свои важные дела, чтобы прискакать и спасти меня?

Люций сверкнул глазами, наклонился и больно, почти до крови прикусил мой сосок.

— Ай, тварь!

— То-то же, — проворчал он, снова прикрывая глаза и облизывая длинные блестящие клыки. Мне моментально захотелось сделать то же самое. И вообще завязывать с разговорами о прошлом. Его больше не было, этого прошлого.

— А тебя держали в комнате с мягкими стенами и в смирительной рубашке? — а вот Демона оно продолжало интересовать.

— Нет, но таблетки умеют имитировать эффект смирительной рубашки и мягкой комнаты… — вздохнула я. С другой стороны, хорошо, что я тогда попала к Люцию в лапы под мощными дозами антидепрессантов, нейролептиков и транквилизаторов. Не представляю, как бы я вынесла толпы вампиров, подвал, клетку, укусы, угрозы и прочий террор, находясь в здравом уме.

— А зачем тебе нужны были таблетки?

Что мне ответить Демону?

Что мне ответить ему под темным взглядом Люция из-под ресниц — и по напряжению под холодной белой кожей я чувствую, что он тоже ждет ответа. Знает все варианты, но все равно ждет.

Как ему сказать, что я не в первый раз назначила кого-то своей второй половиной?

— Ерунда. Знаешь, обычные бабские истерики.

Даже сейчас мне больно об этом думать и вспоминать. Даже губы еле шевелятся, когда я это произношу, а сердце начинает биться как сумасшедшее.

Люций чуть сдвинулся, положил холодную ладонь мне на грудь — вроде как просто потискать, а вроде и прижать то место, где трепетание в груди видно почти физически.

Только живот напрягся — и Демон уловил это.

Он выпрямился и навис надо мной, оскалив зубы.

— Ерунда? Что за ерунда, которую чувствует самый древний вампир на таком расстоянии? Что за ерунда, из-за которой ты убиваешь мозг веществами до такой степени, что почти непригодна для слияния?

Охренеть молодцы эти братцы-вампиры. Сначала Люций на меня выбесился за это, теперь Демон. Я поджала губы и отвернулась, но была с силой развернута обратно.

— Отвечай! — прорычал Демон. — Иначе я…

Иначе что?

Я перевела взгляд на Люция, но тот смотрел на нас спокойно, без всякого выражения. И даже не собирался вмешиваться, тварь.

Люций кивнул, подтверждая, видимо, про тварь.

— О господи! — я вырвала свою руку из лап Демона и отодвинула его подальше, уперевшись ногой в грудь. — Просто у меня был парень, однажды он пришел на общую тусовку с другой. И все! Обычная любовная херотень!